Букет белых роз (СИ)

— Да все уже, все, я понял, - пробормотал тот сквозь зубы, прищурившись от фонаря.

Довольно улыбнувшись, я повернулся вперед.

Мы продолжили требующий терпения путь. Подошвы обуви твёрдо соприкасались с сухой землей, выпирающими камнями и выступами.

Когда мы добрались, огибая крупные булыжники, перед нами расстелилось голубовато-зеленое озеро.

— Вода? Обычная пресная вода? - удивился Нокс. - А я-то думал, что здесь мега-сверхъестественная штука стоит.

— Размечтался. По рецепту сказано, что нужно пол-литра этой самой воды именно из этой пещеры. Не я это придумал.

Вздохнув, Рональд открыл бутылку и, расплескивая воду, наполнил до самого горлышка.

Книга, как награда, была уже раскрыта в руках.

— И-и… что там дальше по рецепту?

— В примечаниях сказано, что эта вода обладает лечебными свойствами. Но для полного исцеления необходимо добавить…

— Чего добавить?.. Что замолчал? Грелль… Только честно. Там, что, нужна слюна дракона семейства кошачье-парнокопытных? - И тогда рот диспетчера расползся в улыбке до ушей, когда накативший хохот заклокотал в его глотке.

— Уж точно не это, - сдержанно усмехнулся я, вновь уткнувшись в книгу. - Название нужно расшифровать. Мне необходимо знать все компоненты…

Рональд, заметивший мою растерянность, отобрал книгу.

— Это что, на шведском? Ты же его не знаешь.

— Увлекался немного, когда был в командировке… Да и знаю не так сильно. Про воду и метод лечения — это я с легкостью прочел, а вот что следующее — не знаю.

— Тудыть твою душу! Раз учил, то полностью надо было.

- Понятно все, не глупый, - забрал я книгу. — Кто из диспетчеров учил шведский?

— Алан Хамфриз знал…

— А кто еще?

— Припоминаю, что еще трое, но кто именно… В общем, я упрощу твою задачу - когда выйдем из пещеры, я вернусь в Департамент и потом все тебе расскажу. Ну-с, где и когда встретимся?

— Давай на Шафтсбери-авеню. В субботу.

После этого узкая полоска его зубов забелела между раздвинутых губ.

— Договорились.

Юлия

Руки улыбающегося Себастьяна берут из моих рук вешалки с одеждой.

— У вас хороший вкус, госпожа.

Когда я спустила по плечам бретели, чтобы переодеться, мужчина с чуткостью закрыл шторку примерочной. Напряжение скрылось вместе с ним.

От внимания демона ни одна мелочь не могла ускользнуть, и в этом я была убеждена полностью.

— Этот пиджак плохого качества, — послышалось за шторкой. — Он хорошо сидит на вас, но вам не стоит его брать.

И его слова, как пища, были, смакуя, быстро распробованы мной.

Я послушалась, снимая с себя верхнюю одежду.

— Хорошо.

Ветер на солнечной улице дышал теплом, разогрел, взывал к улыбке, но стена из грусти была слишком толста, чтобы пропустить сквозь себя что-то подобное.

— Сегодня замечательный день, — сказал Себастьян, отрывая меня вопросом от мыслей.

Вскоре демон вывел меня на оживленную фестивалем площадь. По сравнению с участниками праздника, мы выглядели слишком серо и неброско. Но лишнего внимания к себе я не просила.

Мы перемещались без каких-либо заданных маршрутов — просто шли, дышали атмосферой праздника, но держались особняком.

Идущий за мной, как вторая тень, мужчина заверял осторожно, не настойчиво:

— Рассчитываете на меня, госпожа. Со мной вы будете в безопасности.

Мы шли не останавливаясь, а под моими пальцами шуршали пакеты.

— Когда ты заключал контракты с другими, наверное, говорил им то же самое?

— Не всегда. Мне приходилось быть разным…

— Например?

Себастьян перевел дыхание.

— Гитаристом, поваром, дворецким, водителем… Много кем был.

— И ты всегда был доволен этими договорами?

— Конечно, нет, госпожа. Но ради получения пищи я старался делать все, что в моих силах.

Разговор перебивали торжественные выкрики, ставили нам промежутки молчания.

— И ты все еще такой же голодный…

— Так уж мы устроены. Демонам всегда будет мало. В мире не бывает такой души, от которой ты получишь полное насыщение…

— Было ли такое, что ты не получал того, чего хотел?

— Было.

— Тебе… что-то помешало?

В сравнении со мной, омраченной и тусклой, Себастьян не был в силах согнать с лица улыбки.

— Вам будет неинтересно, госпожа.

Меня точно бы ударили. Пустота ледяным куском лежит в груди.

Машины несутся слева от тротуара.

— Я знаю: ты просто не хочешь говорить мне.

— Вы тоже не говорите мне о личном.

Теперь тяжесть и раздражённость подкатили под сердце, перекрыли выход словам своим скотчем, и только потом во мне появились силы ответить:

— Да, не говорю. Извини, я больше не буду тебя ни о чем подобном спрашивать.

Себастьян повернул ко мне голову. Мы все еще шли.

— Не просите прощения. Люди склонны к любопытству, и вы — не исключение.

По бокам улицы выстроились бутики и кафе, пестрили своими названиями и рекламой.

Мимо сновали люди, показывающие одеждой то, что сегодня они смело бросают вызов переменчивой весне.

Под ногами двигались стайкой голуби, клювом собирали хлебные крошки. Отлетали, если кто-то ненароком к ним подойдет.

Капля пота течет с края брови.

Демон утверждал самим собой, что пока моя цель не выполнена, он будет моей защитой. Но было уже все равно, есть он или нет.

Преодолевая свои страхи, я повернулась вправо и позвала мужчину слабым движением губ: