Букет белых роз (СИ)

— По вам видно, что именно так. Мне нет смысла отказываться. — Я оторвал плечо от дверного косяка. — Вы ведь можете убить?

— А как ты думал? — голос Игоря не обещал снисходительности.

Я имел охоту улыбаться, но сейчас был предельно серьёзен и дипломатичен:

— Жизнь дорога каждому, и я тоже не хочу её так нелепо терять. Стало быть, я должен перебраться на сторону зла и получать за преступную работу большие деньги. Хм… По-моему, перспектива неплохая…

Кто-то даже икнул от моего красноречия.

И снова поток слов:

— Интеллигенция нашлась на наши головы!

— Да ладно тебе, это что, проблема?

— А вот мне так не кажется! С кем мне, блин, общаться?

— Здравствуй, а мы куда делись?

— Извините, что перебиваю, но можно хоть в туалет выйти? – спросил я.

Замолчали все, кроме давшего мне разрешения главаря:

— Иди. По коридору и налево, третья дверь.

— Спасибо.

— Только без фокусов там, — нагнал голос сидящего в кресле.

Поворачиваясь к ним, я бросил возмутительный взгляд и щелкнул языком:

— Мне б ваши фокусы.

Приток зловонного запаха в коридоре заставил меня скривить лицо и, опустив края губ, обнажил нижние острые зубы. Под ногами хрустело разбитое стекло, кажется, бутылочного цвета.

Положив руку на надтреснутое зеркало, в котором отражался мой искаженный ломаной линией облик, я шепотом задал вопрос в пустоту:

— Это действительно Игра?

Она словно держит меня в своих паучьих сетях, и всё, что происходит сейчас со мной, явное продолжение хода моим „конем“.

Разные мысли теснились в голове, а в глазах стояла картина мира, окрашенного в брусничного цвета кровь. Такие же волосы, как у меня. Восхитительный облик, как у покойной Ангелины. Как у безумной смерти с бензопилой в руках. Как у моей вульгарной роли.

Но вдруг я, перебирая кадры прошлого, начал мечтать о неувядающих цветах, к нежным лепесткам которым пальцами, губами, сердцем прикасается Юли. Она чувствует себя счастливой только здесь — у богини Флоры, в её мире, в её живых дарах, не сравнимых с дорогостоящими украшениями. Когда Юлия поливала цветы, гладила из бутоны, она лучезарно улыбалась в моих фантазиях, и ей хотелось уыбнуться в ответ.

И всё-таки, шинигами ещё не разучились испытывать нечто подобное…

Между тем я заслышал какое-то движение. В уборную зашел дико пьяный наркоторговец. Его руки и ноги были как шарнирах.

— О, это ты, сыщик? — подал он голос и хотел было треснуть меня по спине, но я инстинктивно уклонился в сторону. — Ещё раз большой привет!

Я не ответил ему. Мне бы выбраться… К свободе, к жизни… к свежему воздуху, в конце концов.

Подобравшись ближе, поддатый прислонился к зеркалу и обдал меня сбоку сильным запахом водки:

— Почему такой печальный?

Мужчина как отчётливо знал, как много боли и ранений в моём сердце. Вспоминать об этом равносильно добровольному решению воткнуть в сердце иголку, и её больше не вытащить оттуда — войдет больно, глубоко и навсегда. Не хочу думать о об этом. Не хочу. Но не отпускает.

Я лишь вздохнул.

— На! — Он сунул мне под нос рюмку. — Выпей! Того пади и на душе легче станет!

Отвернув лицо, я даже засмеялся:

— Спасибо, но я откажусь от вашего предложения.

— Эй, пей, кому говорю! — потребовал мужчина и грубо ухватился пухлыми пальцами за моё плечо.

Внимая советам тренера, я резким движением выбил рукой рюмку, и она с грохотом покатилась к противоположной стене, распространяя едкий запах огненной воды. Мужчина, не успев что-то возразить, через минуту был незаметно схвачен мной за лодыжки и с грохотом повален на плитку. Вот тут его как раз и вырубило.

Лягнув вялого мужчину по животу, я только ещё раз сказал ледяным голосом:

— Меньше пить надо.

Вдруг скопление осколков издало жалостливый треск под чьими-то ногами.

Я развернулся.

Свет от карманного фонаря резал мне глаза, и я замигал, отворачивая голову на бок.

— Кто здесь ещё?

Теперь белый свет залил лицо человека, который направил луч фонарика на себя.

— Давно не виделись. Вижу, ты здесь с кем-то не поладил…

Сердце пропускает удар.

Лучше бы я вообще не смотрел на неё.

Эрика.

***

— Как часто люди портят себя такими вещами как алкоголь, курение, алчность, распущенность, грязные половые отношения… Сама порой поражаюсь этому.

Она, цепляясь за плечо, перевернула каблуком тело пьяного мужчины на спину, и он что-то ответно забормотал.

Рывком я прижал жницу к холодной стене.

— Зачем ты здесь? Мы ведь договорились, что встретимся только когда мои исправительные работы закончатся. Благодаря твоему Хозяину они и начались, кстати.

— Нашему, Грелль, нашему хозяину.

Мы смотрели друг на друга через стёкла очков.

— Знаешь… я ведь всегда хочу видеть тебя.

Моя ладонь с силой впечаталась в стену в нескольких сантиметрах от головы невесты.

— Неужели ты не понимаешь, что это не взаимно? Даже если мы с тобой шинигами, даже если Игроки, чувства никто не должен проявлять.

— Сомневаюсь, Грелль. Твой сотрудник, диспетчер Нокс, дарит любовь всем жницам в нашем Департаменте. Вильга Отильден сходит по нему с ума.

— И что?

Эрика прикоснулась к моей груди:

— Почему же твоё сердце стучит быстрее, когда ты думаешь об этой простой глупышке?