Букет белых роз (СИ)

Мы оказались у моего класса на втором этаже. Заметив через открытую дверь классного руководителя, я вновь потеряла уверенность, сжимая ручку двери.

Я принужденно храбрилась, кусала губы, но все равно боялась сделать шаг вперёд.

Когда я обернулась, Грелль поделился со мной улыбкой и кокетливо подмигнул.

— Я рядом, — прошептал он.

Вздыхаю.

Когда я зашла внутрь кабинета, то он немедленно наполнился голосами одноклассников. Я пыталась на их лицах прочесть удивление, но вместо этого видела только равнодушие, а в некоторых — осуждения меня. Один своенравный сосед по парте не смотрел на меня — его вниманием завладела игра на телефоне.

— Дементьева! — воскликнула учительница, собрав лоб складками. — Хм, и где же ты была всю первую четверть? Интересно, почему?

Нервы, как натянутые струны, и, кажется, их часть беспощадно потрачена.

Добавить в голосе больше децибел не получилось:

— Понимаете, все не так, как выдумаете, потому чт… — но проглотила конец фразы, не зная, что дальше сказать.

Мне хотелось сдаться прямо здесь и сейчас, если бы не Грелль. Его терпение иссякло — он заступился за меня.

— Простите, что вмешиваюсь… Меня зовут Григорий, и я являюсь родственником Юлии Дементьевой.

Все прошедшее потеряло значимость. Теперь одноклассники, показавшиеся мне чужими и бесчувственными, были все во внимании. Печать скрываемой боли на моём лице смешалось с выражением удивления.

Внутри меня сжалось сердце, и Грелль, ничуть не смутившись, обхватил рукой мои плечи:

— Я вам скажу, в чем была причина отсутствия сестры. Дело в том, что родители забрали ее в конце августа к себе в Испанию, но там Юлия повредила ногу, и поэтому ей пришлось долгое время находиться там.

Я не могла ничего сказать — не слушался голос.

— Прошу вас не занижать ее самооценку. Она очень переживает из-за этого. — Грелль повернул ко мне голову.

Он играл на публику, но последние слова оказались правдивы, и шли от всего сердца.

Я испытывала облегчение. Я позволила себе прижаться к его плечу, и жнец не возражал.

Когда мы вышли из школы, во мне наконец вернулся дар речи:

— На самом деле тебе нужно было дать роль благородного рыцаря, а не алой леди.

Грелль одними губами улыбнулся в ответ на мои слова, глядя вдаль.

***

Изо рта вылетало облако пара. Ещё один пережитый день. В ледяном воздухе, в объятиях последних солнечных лучей, всё окружающее нас затихло.

— Красивый вечер, давно хотела увидеть солнце… — потерянно проговорила я.

В лучах заходящего солнца волосы Грелля блестели огненно-красным ореолом.

Я замолкаю под взглядом его потемневших глаз.

— Да, ты права, это очень красиво… Особенно, когда около двух месяцев не видишь свет… — запоздало, почти шепотом ответил Грелль.

После этого румянец на моих щеках стал гуще. Воздух слышно выходит из лёгких.

Я теряю тепло и вижу во взгляде прежнюю пронзительную холодность.

Грелль повернул меня за плечо, чтобы посмотреть в глаза.

Слова застыли между губами.

Наступила пауза. Мучительная пауза для нас двоих.

Он стал парнем, с которым я чувствую себя мучительно: с недавних пор говорить с ним, смотреть на него — какое-то испытанием сердца. Я никогда так себя так не ощущала. Казалось, я стала хрупкой и беззащитной, чуточку встревоженной. Привязанной к этому мужчине.

— Обещаешь всегда улыбаться мне? — спросил он, едва касаясь носом моего. — Обещаешь?

— Грелль! — изумилась я. Мой лоб коснулся его лба, и затем последовал горячий выдох в лицо. — Зачем со мной так?

Я пыталась избежать ответа, но на самом деле моё сердце хотело выдать одно словно: да. Но я скрывала это всячески, хотя вряд ли что получалось.

— У тебя прекрасная улыбка, — Грелль прошёлся кончиками пальцем по моим щекам и подбородку. — Пожалуйста, сделай это ещё раз. Улыбнись мне, Юли.

И я послушалась его. Солнце осветило наши лица.

Слова вышли вместе с дыханием:

— Я скучала.

— Правда? Неужели? — Грелль вел себя как беззаботный подросток. Засмеялся: — А я думал, что ты меня прибьешь.

— Не смешно! Мне правда тебя не хватало… — и запнулась, ругая себя за то, что сказала.

Сатклифф, не обращая внимания на мое смущение, забавляясь, закрыл глаза и запустил ладонь в мои волосы, прижатые к вискам шапкой:

— И мне тоже… тебя.

Глупое сердце бьется сильнее; его стук было слышно, он отдавался ударами в висках. Грелль продолжал гладить меня по волосам и дышать, смотря в глаза.

***

Ночью я проснулась: приснился кошмар. Те же самые люди в масках, летающие в воздухе предметы и Велдон, сжимающий руками мое горло.

Пропало всё желание спать — я не хотела видеть это вновь.

Закутавшись в халат, я вышла в коридор и увидела свет из первого этажа. Кралась так тихо, чтобы мои шаги не были слышны, но сердце билось чаще.

Беззвучно спустившись по лестнице, я заметила, что Грелль перебирал старые фотографии и смеялся, когда смотрел на меня, маленькую и глупую.

Во тьме грядущей, в отчаянии,

Встретятся ставшие друзьями.

Печалится осенняя луна,

Сияя холодным светом.

Теперь я не собиралась возвращаться в спальню.

Когда я стояла сзади, то долго не могла сдерживать себя. Мои чувства вырвались наружу: я уткнулась в спину шинигами и крепко сжала его руки.