Букет для хозяйки (СИ)

Андрей спускается из своего гостиничного номера вниз, в ресторан, где его ждёт с нетерпением обещанный Ойвой обед. В ресторане светло, тепло и не играет музыка, которая обычно в России раздражает многих обедающих посетителей и мешает им разговаривать. Андрей в некоторой растерянности, не знает, как себя вести и за какой столик ему сесть. Но к нему скорыми шагами, плывущей походкой, устремляется метрдотель во фрачной паре, весь в блестящих чёрных лампасах и лацканах. В белой манжетке, с сиреневым галстуком-бабочкой. Видно, он предупреждён о приходе странного посетителя. Иждивенца, которого ресторан должен кормить за счёт фирмы "Лемминкяйнен". Он безошибочно узнаёт этого неуверенного в себе посетителя и, ни слова не говоря, жестом предлагает ему пройти к отдельному столику с одним стулом. Андрею кажется, что на него все смотрят. Он сжимается под воображаемыми им многочисленными любопытствующими взглядами ресторанной публики. Думают, видно, что важная птица прилетела, раз его сажают за отдельный от всех столик. Когда Андрей садится на услужливо отодвинутый метрдотелем стул, он украдкой оглядывается и убеждается, что на него никто не обращает ни малейшего внимания. Глупо, но Андрей расстраивается. Метрдотель желает ему приятного аппетита (хювя руока-халуа!) и удаляется с прямой спиной, точно проглотил аршин. Андрей долго сидит, не зная, куда девать свои руки, и ждёт терпеливо, не выказывая видимого беспокойства, хотя оно в нём начинает потихоньку закипать.

Наконец, после двадцатиминутного испытания его терпения, к нему подходит официантка, держа в руках поднос, ставит его балетным движени-ем на край стола и выставляет на чистую скатерть стеклянный кувшин (с но-сиком) с водой, тарелку золотистого бульона, отдельно на тарелочке кубики сухариков, в соломенной плетёной корзинке хлеб. Справа от гостя кладёт ложку, нож, слева - вилку. Пока всё это она привычно делает, Андрей её разглядывает. Она ему нравится. И он успевает подумать: почему все официантки, сколько он себя помнит, всегда и везде ему нравились. Наверное, потому, соображает он, что хозяева заведений специально подбирают хорошеньких женщин, чтобы посетители не думали о плохом, а думали исключительно о хорошем. И заказывали ещё и ещё. Как стюардессы в самолёте. Ты смотришь на их красивые, обтянутые лётной формой фигуры и тебе не так страшно падать с жуткой высоты, чтобы навсегда расстаться с этой жизнью.

Официантка, приглянувшаяся Андрею, в кокошнике, беленьком переднике, юбочка тёмно-синяя, плиссированная, чуть выше колен. А коленки круглые, притягивающие мужской нескромный взгляд, коленные чашечки едва заметно выступают. И тонкие руки оголены. И в голову лезут мысли, как, должно быть, приятно они обнимают мужчину. В верхней части рук, возле плеч, кружевные воланы окаймляют короткие рукавчики. Белая блузка выпячивается там, где у женщин скрываются груди. И это так красиво и так волнительно, что Андрей начинает усиленно кашлять, чтобы своё волнение скрыть. Как я буду здесь жить без женщин, не представляю, с тоской думает он. Это есть большой вопрос. Дождавшись, пока гость откашляется, она, улыбнувшись красивыми глазами, спрашивает по-немецки:

- Was wollen Sie weiter? Fleisch oder Fisch? (что вы хотите на второе: мя-со или рыбу?)

- О! - воскликнул театрально Андрей. - Sie sprechen Deutsch! Es ist seer gut (вы говорите по-немецки, это есть очень хорошо). - Ага, начало уже есть, прикидывает Андрей. И снова его тревожит противная трусливая мысль: а что потом? - Fisch, Fisch! - громко повторяет Андрей игриво. - Nat"urlich Fisch. Ich liebe Fisch (рыбу, рыбу, конечно, рыбу. Я люблю рыбу).

Когда официантка уходит, Андрей не может удержаться, чтобы не раз-глядеть её ноги. Ах, прелесть! Как хороши женские ноги! И вообще всё жен-ское тело. Прекраснее женского тела нет ничего на свете.

Второе блюдо на обед роскошное. Тарелка большая и огромная пор-ция вкуснятины. Жареный лосось. В окружении румяных палочек картофеля фри, лимонных колёсиков и свежей зелени: петрушки, лука, укропа.

- Чай, кофе? - спрашивает официантка.

- Кофе, - отвечает Андрей.

От кофе он плохо спит, но выбирает кофе. На всякий случай надо быть бодрым. В форме бодрой мужской готовности. Кроме того, ему кажется, что заказывая кофе, он больше похож на европейца. Впрочем, вопрос этот спор-ный. Англичане, например, вроде бы предпочитают хорошо заваренный чай. Крепкий. С молоком или со сливками. И спят хорошо.