Букет для хозяйки (СИ)

Андрею захотелось посмотреть, но за вход надо было платить. У него, как известно, уже выработалась страсть копить валюту. И тратить её по пус-тякам он считал недопустимым. Он решил обойти стадион вокруг. Подивился на высоченную башню. Она представляла собой столб квадратного сечения с жилыми помещениями и открытой лестничной клеткой. Как будто из многоэтажного жилого дома был вырезан столб и приставлен к зданию. Он, этот столб, показался тогда инородным телом и выглядел бельмом на глазу. И лишь спустя ряд лет, когда Андрей уже вернулся в Москву, он узнал, что это была не простая башня. Она была поставлена в честь выдающегося финского копьеметателя Матти Ярвинена. Высота этой башни ровно семьдесят два метра, семьдесят один сантиметр. Такой выдающийся результат показал Матти Ярвинен, метнув копьё на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе. И этот феноменальный рекорд не был превзойдён более двадцати лет. Вот как финны чтут своих выдающихся спортсменов.

Обойдя Олимпийский стадион вокруг, Андрей набрёл на бронзовую статую абсолютно голого бегуна. Как он держался и не падал на одном носке правой ноги, было загадочно. Бег бронзового бегуна был лёгок и стремителен. Его изваял скульптор Аалтонен, чем заслужил себе славу, спорящую со славой спортсмена. Скульптура изображала бег всемирно известного бегуна Пааво Нурми, установившего 24 мировых рекорда на длинных дистанциях. Его считают в Финляндии национальным героем, всю свою жизнь он прожил в славе и почёте. Андрея заинтересовало, изобразил ли Аалтонен мошонку с яичками, фигура бегуна была ведь абсолютно голая. Андрей обошёл фигуру до той стороны, откуда это должно быть видно. Изобразил-таки. И мошонку, и крошечный отросток. Совсем как у Микельанджеловского Давида. Ну и правильно. А чего стесняться. Глупость, что эта часть тела неприличная. Чушь собачья. Что естественно, то общественно.

В музее, посвящённом знаменитому извержению Везувия, похоронив-шего под лавой и пеплом Геркуланум и Помпею, стоит скульптура обнажён-ного итальянского мужчины с торчащим толстым эрегированным половым членом. Возможно, это был когда-то фонтан, и мужик извергал и своего чле-на струю. И ничего, никто не возмущается. Все с откровением любопытства разглядывают. Хорошо видно, что такое крайняя плоть, которую в некоторых странах зачем-то обрезывают. Андрей уверен, что девушки этой скульптурой особенно интересуются. И не краснеют, не притворяются, что им стыдно.

Андрей вышел на проспект Маннергейма и прошёл по этой улице в центральную часть города. Дошёл до какой-то площади, где сходятся шесть улиц. Надоело то и дело заглядывать в карту-схему. И он повернул обратно. Взглянул на часы: действительно пора было возвращаться, чтобы успеть к обеду. Устал, как собака. После обеда решил полежать. Лёг и уснул. Хорошо спится после обеда. Проспал до ужина. А после ужина вновь завалился спать. Новые впечатления это тоже, оказывается, тяжёлый труд.

На следующий день, после завтрака, за Андреем зашёл Ойва Хяркинен и отвёл его на место его новой службы в фирму "Лямминкяйнен", благо это было рядом, несколько минут ходьбы. Они поднялись на лифте на 4-ый этаж. В лифтовой кабине все входившие говорили друг другу "хуомента". Андрей из разговорника знал, что по правилам финского языка нужно говорить "хювяя хуомента". И сказал так. Все посмотрели на него с удивлением. Некоторые засмеялись. Андрей не понял, чему они смеются, и покраснел.

Андрей и Ойва вышли из лифта и по длинному коридору дошли до ка-бинета, где стояли вплотную друг к другу, напротив друг друга, два письменных стола. Ойва попросил одну из сотрудниц его группы зайти в кабинет, где он оказался с Андреем. Она знала русский язык. С её помощью Ойва объяснил Андрею, что он будет располагаться в этом кабинете, пока другой сотрудник находится в командировке в Можайске, где он контролирует сборку книжного склада (книгохранилища), конструкции которого будут отправляться в Москву после приёмки их Андреем Соколовым, о чём должен быть подписан акцепт, который должен быть проштампован.

Андрей позвонил "шибздику" Мишкину и доложил ему, где он в на-стоящее время находится и чем занят. Как было велено.

- Почему же вы не позвонили мне вчера и позавчера? - спросил Миш-кин недовольным тоном. С брюзжанием каприза.

- Но ведь были нерабочие дни. Я думал, в офисе никого нет.

- Не надо думать. Надо делать то, что вам велят. У нас круглосуточно работает факс. И я бы прочитал, что вы хотите мне передать.

- Я этого не знал.

- Надо знать. Это элементарно.

- Слушаюсь, ваша честь! Так точно. Виноват, вашбродь...

- Не паясничайте.

Ойва Хяркинен объявил, что обедать теперь Андрей Соколов будет в столовой фирмы, а завтракать и ужинать в гостинице, пока он там живёт. Он объявил также, что в настоящее время занимается подыскиванием для Анд-рея подходящего съёмного жилья. "Киитос" (спасибо), - сказал Андрей, и они отправились в столовую, находившуюся на первом этаже.