Букет для Мамы, или В Союзе с Сорняком

То репейник льнёт к одежде».

«Объясни-ка, дуб, невежде»,

Лёша просит торопливо,

Чуть растерянно, пугливо:

«Где репейник, где крапива?»

Дуб твердит миролюбиво:

«И вокруг, и в центре сада

Каждый шаг, увы, засада.

Инвентарь в сарае скрытый,

С виду старый, не отмытый,

Но волшебный он на деле.

Если Вы помочь хотели,

Так и я не подведу:

Отправляйтесь-ка к кроту.

Цветовод он был заметный,

Знает и стишок заветный,

Что пробудит все копалки,

Все рыхлилки, поливалки».

Тут слетело с детских губ:

«Подскажи, могучий дуб,

Где же нам сыскать крота?»

«Жёлудь вас сведет туда».

Наклонил дуб низко ветку:

«Забирайте мою детку.

Об меня его швырните.

Побежит – не упустите.

А как он укоренится,

Не замедлит крот явиться».

Жёлудь прытким оказался —

Как стрела по лесу мчался.

Вслед ему бежали дети,

А в саду в секунды эти

Раскрасавице Розите

Сообщили о визите

Ненавистного Нарцисса.

«Где поддержка от Гринписа?».

Роза морщилась от горя:

«Эх, была бы моя воля:

Как вступил бы на порог,

Убежала б со всех ног!»

Но сквозь гущу сорняка

Стебель втиснулся врага:

«Несравненная Розита!

Верю я: давно забыта

Наша мелкая размолвка».

«Ах, размолвка? Очень ловко!», —

Подмечает роза резко.

«Мне и слушать тебя мерзко!

Ты не знал наверняка:

Мы под гнётом сорняка

По твоей вине и воле!

Я готова выть от боли,

Но мириться мне с тобою

Нет желания – не скрою!»

«Гнев, Розита, твой, напрасен!

Посмотри, как я прекрасен!

Хочешь снова жить на грядке?

Прекрати свои нападки.

Солнце встанет – за сараем

Пышно свадьбу отыграем!»

Удивлённая Розита,

Жениху твердит открыто:

«Мне случайно показалось,

Будто тут упоминалось

Небольшое торжество.

И какое ж колдовство,

Чудо, или же беда

Мне сказать позволят "да"?»

«Но признайся, я красив!»

«А на мой взгляд – это миф.

С детства льстить я не умела

И поклонников имела

Много краше и умней,

Так что придержи коней.

Нет чудес таких на свете,

Чтоб с тобою на рассвете

Я судьбу свою связала».

«Ты, надеюсь, всё сказала?»

«Не пойду я под венец».

Разозлился гость вконец:

«Интуиция твоя тебя явно подвела,

Оттого не поняла:

Я любви не соискатель,

Не дешёвый воздыхатель —

Я правитель этих мест!

Выбор мой – лишь добрый жест.

Завтра, хочешь или нет,

Но ты скажешь "да" в ответ!

Твоё упорство неприятно».

«Зато логично и понятно!», —

Отчеканила Розита.

«Ты же хуже паразита!

Я тебя не короную,

Изберу судьбу иную:

Лучше гибнуть в сорняке,

Чем с тобой в особняке».

Розита листьями закрылась.

«Ты решила, что простилась?», —

В гневе гость проверещал:

«Я ль тебя не обольщал?

Плющ, скрути её, окутай.

Стебли, листья перепутай.

Пусть покается, смирится,

Предо мною извинится.

Может я смогу простить,

А пока что – не поить!

Ни малейшего глоточка

В почву этого цветочка!

Мои обиды не забыты».

Плющ пополз к стволу Розиты.

Был он ада порожденьем.

«Всё исполню с наслажденьем», —

Процедил, усилив гнёт,

Перекрыв цветку азот.

Гладиолус тут съязвил:

«Метод Ваш, бесспорно, мил.

Но прелестница упряма».

«По ней отходов плачет яма», —

Разъерепенился Нарцисс:

«Свалиться может в самый низ».

«У всех красавиц есть шипы».

«Да Вы, смотрю я, все слепы!»

Нарцисс от бешенства вскипел,

И от обиды зашипел:

«Лишь я красою безупречен!

Людской рукой увековечен

В стихах, напевах и картинах,

В саду цветущем и в корзинах!

На розе надо мне жениться,

Лишь чтоб навек укорениться!

Не скрою: также я польщен,

Что будет мною побеждён

Такой строптивый, дикий нрав».

«Возможно, ты, мудрейший, прав.

Однако, стоит подождать».

«Да я рождён, чтоб побеждать!»

Розита сдавлена Плющом,

А Маша – собственным плащом.

В раю цветочном нестерпимо

Жара парит невыносимо.

Возмущалась Маша звонко:

«И к чему такая гонка?

Не привыкла к беготне!

Ну за что всё это мне?»

Тут жёлудь ловко врылся в мох.

На время он к земле присох,

Затем глухой раздался треск,

Вокруг детишек вспыхнул блеск.

Вот тут они перепугались:

Глаза зажмурили, обнялись.

Повисло в воздухе молчанье,

Раздался шорох и ворчанье:

«Замысловатые стволы,

А кроны очень уж малы…

Я не встречал подобный вид.

Как знать? Он, может, ядовит.

Бывает всё на этом свете».

«Да не деревья мы, а дети!», —

Сказал Алёша возмущенно.

Поправил крот очки смущённо

И стал ощупывать ребят:

«Прошу прощенья, я так рад!»

И крот схватил Санька за брюки.

Тот, упирая в боки руки,

Зудел тихонечко под нос:

«Как я такое перенёс?

С чего-то ядовиты снова,

Хотя подобное не ново:

За этот день уже вторично

Нас обзывают неприлично!»

В поклоне крот к земле приник:

«Дождался, пробил звёздный миг!

Заветных слов хранитель я,

Вам надо выслушать меня».

Ребятушки не удивились.

«За этим, впрочем, и явились», —

Они сказали в унисон,

Повышая звук и тон.

«Лишь я закончу – торопитесь!

К вратам сарая проберитесь.

Как солнце выплывет в зенит,

Пусть каждый трижды повторит:

"Красотам сада нынче крах.

Цветочный мир совсем зачах.

Открой, сарай, свои врата —

Мы готовы для труда!

Не за рубль, не за цент

В руки дай нам инструмент —

Изничтожим мы сорняк!

Нам подобное – пустяк!"

И ещё напоминаю…»

«Нам уже бежать к сараю?» —

Не сдержал Санёк порыв:

«Или сделать перерыв?»

Хитро крот прищурился,

А потом нахмурился:

«Выскочек не уважаю».

«Видно я Вас раздражаю».

«Обсуждать не стану это,

Нынче не до этикета.

Вас для всяких там работ

В сад пропустит страж ворот

Ровно в полночь, не иначе.

Коль готовы – так удачи!