Букет невесты

Ну надо же сморозить такую глупость! — тут же отругал себя принц. А все потому, что я пытаюсь произвести на нее благоприятное впечатление этой легкой болтовней, что на меня совсем не похоже.

Ему вдруг захотелось отведать вкус ее губ, но, скованный своим же собственным словом, принц сдержался. Нет, каким же я был идиотом — сам напросился, придумал «сугубо деловое предложение», наобещал Бог знает чего, а теперь вот приходится изображать из себя монаха-отшельника…

От одной мысли, что между ними могло бы быть, у Алекса темнело в глазах.

— Прошу прощения за мой наряд. Я не думала, что вы зайдете. — Вопреки словам вид у Джун был отнюдь не сконфуженный: ведь это принц явился к ней в номер в неурочный час.

— Я подумал, может, вы захотите узнать мои планы… то есть наши планы на завтра.

— Разумеется.

Алекс опустил глаза — и увидел ее тонкие щиколотки и изящные ступни, все еще розоватые после ванны. Он перевел дыхание и ощутил слабый аромат жасмина.

— Я не напомнил Антуану про духи. Вы подыскали себе что-нибудь по вкусу?

— Духи мне покупать не надо: у меня есть с собой флакончик моей любимой «Кувшинки».

— Никогда не слышал. Думаю, завтра вы подберете себе духи в салоне красоты.

— В салоне красоты?

— Антуан обо всем договорился. Ровно в шесть утра вас разбудят, а в семь будут ждать в салоне. Завтра у нас первый выход, пока что неофициальный… Подойдет любое платье для коктейля. Машину подадут к подъезду в половине восьмого вечера.

— Все эти платья…

— Как же вы, репортер, и вдруг забыли про прессу?

— Нас будут фотографировать?! — испуганно пролепетала Джун и съежилась, став еще меньше в необъятном халате.

— А как же! — Алекс злорадно ухмыльнулся. — Сладких снов, любимая!

Он ушел, а Джун все стояла у закрытой двери, переваривая небрежно оброненное им ласковое слово. Ясное дело — входит в роль жениха… Все равно это слово царапнуло душу: когда мужчина называет тебя любимой, хочется, чтобы так оно и было.

Она долго не могла уснуть: в голове суматошно толклись тревожные мысли, внезапно захотелось бросить все и потихоньку сбежать.

А может, лучше прямо сказать Алексу, что передумала? Нет! Сделка есть сделка, а я человек слова, так что придется вытерпеть все до конца.

Ровно в семь явился Антуан — лично препроводить Джун в салон красоты отеля «Эксельсилор». Спасибо и на том, что Голиафа не будет рядом со мной в «пыточной камере»! — усмехнулась про себя Джун, когда он передал ее из рук в руки хозяйке салона мадемуазель Жанетт. Та уверяла, что к вечеру Джун будет чувствовать себя свежей и отдохнувшей, будто заново родилась на свет. Поскольку Джун под отдыхом подразумевала сон до полудня, поедание под бутылочку колы холодной пиццы в постели, разговор у женщин не заладился.

Джун удалось вздремнуть урывками во время изнурительных процедур и сеансов, как-то: паровая баня с эвкалиптом, обертывание на основе травяного экстракта, ароматерапия и гидромассаж, — однако пришлось и изрядно потрудиться во время занятий шейпингом и аэробикой. Что до классического массажа, то, как только Джун попала в лапы Веры, она с нежностью вспомнила Антуана — тот хотя бы не месил ее, как тесто.

Переходя из кабинки в кабинку, она мельком видела дам из «мира звезд», облаченных, как и она, в розовые простынки, и поняла по восторженным отзывам завсегдатаев салона, что все ее муки не пропадут даром — кожа станет нежной, как атлас.

После завтрака, во время которого Джун снова с благодарностью вспомнила Антуана — да он ее просто закармливал! — ее отвели на крышу отеля принимать воздушные ванны. Тут все были на равных — Джун узнала бывшую жену американского миллионера и теперешнюю любовницу всемирно известного оперного певца — нагишом, обильно смазанные маслом для загара, дамы ловили ультрафиолет.

Над головой сиял безупречно голубой, без единого облачка купол неба, но воображение Джун вмиг нарисовало нависшие над крышей вертолеты и приникших к иллюминаторам туристов мужеского полу, вооруженных биноклями и фотоаппаратами. Вот куда давно пора организовать воздушный тур! На всякий случай Джун, единственная из всех, принимала ванны в розовом полотенечке.

После солярия на повестке дня был визит к парикмахеру. Господин Браун оказался истинным мастером своего дела. Он священнодействовал в команде со стилистом и визажистом. Джун не могла придраться к результатам, хотя ей и показалось, будто из зеркала на нее смотрит незнакомка. Последним пунктом программы значился маникюр — через полчаса ногти заблистали, как отшлифованный перламутр. Словом, день прошел не зря.