Букет незабудок

Я не поверила своим ушам. На моей памяти родители только и делали, что ссорились. Как же часто отцу должно было становиться плохо, если все общение Кости и Марии сводилось к взаимным упрекам? Разве только последние годы им удавалось общаться лично реже, используя меня как посредника. Но ситуация изменилась: сначала они умудрились поцапаться на похоронах у бабушки, теперь же Мария и Костя вынужденно находились в одном городе. Только вчера в машине они отбрасывали взаимные упреки. Возможно, именно это и раскалило папу достаточно сильно, а я оказалась последней снежинкой, что упала на верхушку горы, и лавина начала сходить.

– Если ты примешь мою помощь, вам со Стасом следует погулять где-нибудь. – Он достал из кармана джинсов ключи от машины и перебросил сыну, который без видимых усилий подставил ладонь и привычным жестом подхватил связку. – Можете мою машину взять. Я позвоню, как закончу.

– Пойдем? – Стас быстро поднялся и уже намеревался пойти к выходу, когда я жестом попросила подождать.

– Мне нужно переодеться. Не пойду же я на улицу в пижаме.

– Кигуруми вполне в моде.

– Еще не хватало собирать уличную грязь на мягкий плюш, в котором так приятно спать, – не поддавшись, я все равно направилась к себе.

– Ася, – окликнул доктор, прежде чем я скрылась за дверью. – Тебе стоит позвонить Марии.

* * *

– Куда отправимся? – спросила я, едва сев на пассажирское сиденье и борясь с ремнем безопасности, который цеплялся за ткань пуховика.

– У меня было намечено на сегодня одно дело, – туманно уточнил Станислав. – Ты не против со мной прокатиться? Здесь недалеко.

– Куда угодно, лишь бы отвлечься.

– Идет, – Станислав завел двигатель отцовского седана.

Темный салон контрастировал с белизной снега за окном. Стоило машине тронуться, как белоснежный покров под весом шин заскрипел. Вскоре мы выехали на знакомую широкую дорогу, что простиралась сквозь лес. Макушки сосен оказались укрыты пышными снежными шапками, которые возвышались на изумрудной зелени как взбитые сливки на десерте. В салоне тихо играло радио с неизвестной мне ритмичной мелодией, но умиротворяющая атмосфера так и не смогла заставить меня подумать о чем-то другом, помимо оставшегося дома Кости. Я понимала, что не в силах помочь отцу лучше, чем доктор Смирнов, но продолжала изводить себя, чувствуя вину за приступ.

Стас сосредоточенно вел автомобиль, управляя им мягко, будто в его распоряжении было все время в мире, несмотря на упоминание неотложного дела. Солидность благородной кожаной обивки и то, как уверенно и спокойно держался Стас за рулем, визуально делали его старше в моих глазах. Высеченный из камня полубог снизошел до смертных, затмевая их разум совершенными простыми линиями и симметричностью. Лишь то, как порой Стас приподнимал бровь, оценивающе наблюдая за другими водителями, что дерзко подрезали впереди идущие автомобили, нарушало идеальную картину.

Я подумала, как изменился Стас за прошедшие месяцы. Казалось, даже больше, чем я сама, хотя по количеству причин для потрясений медаль с первым местом была, вне сомнений, у меня. Произошедшее в лесу изменило Станислава и то, как он держался рядом, стараясь при любой возможности помочь.

– Почему ты так заботишься обо мне?

Вопрос застал его врасплох.

– Разве не так поступают друзья?

– Да, но в нашем случае перемена стала довольно резкой. Ты иначе себя вел со мной до той ночи.

Станислав пожал плечами, а затем принялся высматривать что-то на дороге, будто боясь пропустить нужный съезд.

– Хеллоуин заставил меня пересмотреть взгляды на некоторые вещи.

– Например?

– Например, на ценность жизни. Когда перед тобой вечность, легко привыкнуть к идее о собственной неуязвимости и распространить ее на других. Я молод, в отличие от родителей, а потому не успел толком заглянуть в лицо смерти, зная о ней только со слов других. Понимаешь, я никогда раньше не видел в действии оборотня. До сих пор в деталях помню, как твой отец объявился на поляне, с какой легкостью впился пастью в плечо Ника и мотал парня, точно тряпичную куклу. Это впечатлило меня, но, конечно, не так, как то, что Константин сделал с Галиной.

Стас сжал губы, не желая описывать картину, которая наверняка уже в красках предстала перед его глазами, оберегая меня от собственных воспоминаний. Я тогда довольно быстро потеряла сознание, пусть и запомнила смутно силуэт волка, что скинул Каримова с меня. Тогда я еще не знала ни о том, кем был мой отец, ни о родовом проклятье, что ждало своего часа. Проблемы прошлых дней казались сейчас сложными и почти невыносимыми. Если бы только я знала тогда, какие сюрпризы судьба запланировала для меня, но увы. С горечью оставалось признать, что существуют подарки, которые потом не знаешь, как вернуть и жить дальше.