Букет незабудок

Стас выругался, перевел передачу в нейтральное положение и поднял ручник, после чего поспешно вышел из машины, чтобы оценить масштабы бедствия. До меня донеслись приглушенные ругательства. Станислав присел, рассматривая то ли нечто под капотом, то ли интересуясь целостью колес, и мне захотелось узнать, что же произошло. Я попыталась нащупать кнопку, чтобы выпустить из механизма ремень, но руки не слушались, а пальцы дрожали – настолько сильно я успела испугаться.

Наконец мне удалось выбраться из салона и подойти к Стасу, вот только, бегло окинув взглядом площадку, я не смогла понять, что случилось. Озарение вспыхнуло в воображении горящей мультяшной лампочкой, и лицо мгновенно обдало жаром – это все из-за меня! Вот же глупая. Напугала Стаса настолько внезапным порывом нежности, что он отвлекся и въехал в сугроб. Хоть бы под ним не оказалось низкого забора или чего еще, способного повредить кузов.

– Вроде обошлось, но если нет, отец меня точно прибьет, – раздосадованно сказал Стас и устало провел ладонью по волосам, приминая плотные волны. Чем влажнее становилась погода, тем сильнее его волосы напоминали легкие волны, которые давно следовало бы постричь. Но, признаться, то, с каким теплом они блестели в естественном свете, вызывало внутри легкую зависть: вечно мальчишкам достается благородная грива да пышные ресницы. Нам, девчонкам, остается только вздыхать, втирая в кожу без разбора чудодейственные средства из многочисленных баночек, чтобы хотя бы насколько-то приблизиться к естественной красоте, что так легко давалась другим. Взять только птиц: окрас самцов часто смотрится игривым, временами даже чересчур пестрым, в отличие от серых костюмов избранниц. От природы мы, люди, мало чем от них отличались. Мы шли против природы, выдумывая новые правила и каноны, лишь бы заставлять других покупать чаще и больше в спешке за новыми веяниями моды, лишь бы почувствовать себя прекраснее. Но правда была очевидна и жестока. Никто не родился идеальным.

– Что у вас стряслось? – раздался звон дверного колокольчика, и на пороге рыболовного магазинчика появился Денис. Нахмурившись, он посмотрел на развернувшуюся перед ним картину, а затем присвистнул и поспешил спуститься по лестнице.

– Все живы? – Дроздов сразу узнал меня и приветственно кивнул, обращая вопрос скорее к Стасу.

– Вроде да.

– Тебе бы еще попрактиковаться с парковкой, – насмешливо заметил Денис, на что Стас ответил после многозначительной паузы:

– Меня отвлекли.

По ощущениям мои щеки раскраснелись с новой силой, и я поспешила спрятать лицо в высоком вороте куртки, втайне надеясь, что ребята обвинят во всем морозный воздух. В Ксертони и правда разыгралась зима. Это было так же очевидно из-за возвышающихся тут и там сугробов, поэтому шансы списать мой румянец на мороз были высоки.

Но никого не волновала ни я, ни мои щеки, в отличие от машины Владимира.

– У вас в магазине лопаты не найдется?

– Найдется, конечно. Только закончили расчищать дорожку к магазину. Коммунальные службы опять куда-то запропастились. Чудные ребята. Каждый раз, стоит снегу обильно выпасть, так их и след простыл. По телику потом только и слышно: «Снег в нынешнем году выпал раньше положенного, и оборудование еще не было готово к выезду». Где это они видели ноябрь в Ксертони без снега? На отцовской коляске вообще никуда не заехать.

– Да уж. Каждый год одна и та же нелепая отмазка, – Стас поднялся. – Я вообще по делу заехал. Мой заказ готов?

Денис кивнул и жестом пригласил нас последовать за собой.

– Осторожно, ступеньки скользкие.

* * *

Пусть Денис сегодня и хозяйничал в магазине один, он двигался собранно, не забывая позаботиться о гостях. Стоило нам зайти, как Дроздов усадил меня в выставочное складное кресло для отдыха на природе и вручил наполненную доверху чашку с чаем, от которого терпко пахло бергамотом. С удовольствием я положила на сосуд обе руки, давая кончикам пальцев отогреться с улицы.

Ребята взяли по лопате и отправились расчищать заваленный снегом автомобиль. Посетителей в этот час, помимо меня, не было, и я расслабленно сидела в кресле, продолжая винить себя за случившееся. Хотела бы я знать, как Стас воспринял прикосновение, раз сдуру влетел в сугроб? Оставалось только догадываться, какие чувства в этот момент нахлынули на него. В конце концов, у Станислава была девушка, и я об этом прекрасно знала. Горький привкус чая подчеркивал осадок, который уже томился на кончике языка, усугубляя ситуацию. Я могла сколько угодно твердить, что жест был всего лишь дружеским, обманывая себя и других, но в глубине души уже знала правду, и она мне не нравилась.