Букет прекрасных дам

Я неверующий человек. К сожалению, мои родители были атеистами. Жаль, что с самого детства в мою голову не вложили мысль о существовании господа. Верующему человеку жить легче. Хотя лет пять тому назад я, поддавшись всеобщей моде, крестился. Как у всех людей, у меня в душе живет небольшой червячок сомнения. Создателя нет, мы всего лишь высокоразвитые животные… А вдруг? Поэтому сейчас брать в руки Библию мне совершенно не хотелось.

«Поклянись».

— Хорошо, — вздохнул я и произнес то, чего от меня ждали.

— Обязательно найду убийцу Риты.

«Нет. Пусть я подохну, если нарушу обещание».

Сами понимаете, что отказать почти умирающему человеку нельзя. Я повторил фразу.

«Открой сейф».

Внутри железного ящика лежали тугие пачки денег.

«Бери сколько надо. Пока я не выздоровлю, ты хозяин в доме».

— Хорошо, — кивнул я.

И тут в квартиру ворвались врачи. Примерно через час Нору повезли в палату, я шел за каталкой, ощущая острое чувство жалости.

— Скажите, доктор, какой прогноз?

Врач покосился на закрытые глаза Элеоноры и тихо сказал:

— Может не выкарабкаться, возраст, состояние здоровья, в общем, понимаете, все в руках божьих.

Внезапно Нора распахнула веки:

— М-м-м.

Я наклонился к ней:

— Все в порядке, дорогая, едем в палату, вызвана лучшая медсестра, пост будет круглосуточным.

— М-м-м.

— Что?

Нора с видимым усилием подняла руку, сложила пальцы в фигу и ткнула этой «конструкцией» в доктора.

— Что с ней? — изумился врач.

Старательно скрывая усмешку, я ответил:

— Элеонора услышала ваш прогноз относительно своей судьбы и хочет сообщить вам: «Не дождетесь!»

Слабое подобие улыбки промелькнуло на лице больной.

— М-м-м.

— Еще, насколько понимаю, она говорит, что спляшет на ваших похоронах. Думаю, это правда. Никогда не сдавайся!

Обалдевший эскулап замолчал. Я положил руку на плечо Норы.

— Горжусь тобой. Ты — молодец!

Каталка исчезла за порогом, я пошел на выход. Надо же, впервые за долгие годы я обратился к своей хозяйке на «ты».

Глава 11

На улице было холодно и малолюдно, что, учитывая поздний час, неудивительно. Я глянул на циферблат: два.

Дорога выглядела ужасающе, сплошной лед, припорошенный снежком. Соблюдая крайнюю осторожность, я полз по набережной. Ночью не езда, а пряник, никаких прыгающих под колеса пешеходов и пробок. Не успел я порадоваться ситуации на дороге, как невесть откуда появился огромный самосвал, груженный бетонными блоками. Махина неслась прямо на меня. Я вильнул в сторону, но «КамАЗ» проделал тот же маневр; понимая, что столкновение неминуемо, я нажал изо всех сил на тормоз. Господи, пронеси, выполню клятву, данную Элеоноре на Библии, займусь поисками, превращусь в Арчи и Ниро в одном флаконе, только отведи беду! «Жигули» развернуло боком, машина замерла. Я сидел с закрытыми глазами, ожидая удара, но было тихо. Я расцепил веки, увидел справа от себя нечто огромное, хотел присмотреться повнимательней, и тут раздалось оглушительное «бум». Несчастный «жигуленок» подскочил на месте. Я вжался в сиденье, ощущая себя мухой, плывущей на щепке через Атлантический океан. Потом вновь воцарилась тишина. Придя в себя, я через пассажирскую дверь вылез наружу и почувствовал дрожь в коленях. Оглушительно воя, примчались сразу две патрульные машины. Гибэдэдэшники распахнули дверь «КамАЗа» и выволокли наружу совершенно пьяного парня, тупо повторяющего:

— Ну… так… ну!..

Милиционеры ловко пристегнули его наручниками к грузовику. Потом один, самый молодой, повернулся ко мне:

— Повезло же тебе!

— Смерти избежал, — добавил другой, — в рубашке родился. Глянь, чего вышло-то! «КамАЗ» затормозил, и ты успел, вас развернуло и параллельно друг дружке поставило. Сколько служу, такое вижу впервые. Ровно стоите, словно рельсы, и плита не задела.

Я посмотрел на выпавшую из кузова бетонную конструкцию, валявшуюся на дороге. Тут только до меня дошла суть происходящего. Если бы машины не занесло и не развернуло параллельно друг другу, я бы уже лежал в черном пластиковом мешке, если бы «жигуленок» сдал чуть назад, ему на крышу упал бы бетонный блок, и я опять оказался бы в морге. Однако каким-то чудом мне повезло, и, что уж совсем удивительно, на автомобиле не было ни одной царапины.

— В рубашке родился, — повторял милиционер, — ты, парень, завтра в церковь ступай.

— Зачем? — клацал я зубами, ощущая нервную дрожь во всем теле.

— Свечки поставь.

— Неверующий я, к сожалению.

— Это тебе господь знак послал, — продолжал гибэдэдэшник, — по всем законам ты уже покойник, но беду отвел бог. Небось весть тебе подает.

— Какую? — совершенно обалдел я, наблюдая, как другие сотрудники милиции меряют тормозной путь.

— Вот уж этого не знаю, — развел руками собеседник, — видать, дела у тебя есть еще на этом свете неоконченные, если на земле оставили. Мой совет: сходи в церковь.

Я вспомнил клятву, данную на Библии, свою мольбу, только что в отчаянии вознесенную к небесам, и пробормотал:

— Кажется, мне придется работать Арчи у Ниро Вульфа.

— Кем? — не понял мент.

— Да так, — я пришел в себя окончательно, — болтаю от шока всякую ерунду.