Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938

Взятые в целом, все статьи исходят из одной социально-политической предпосылки: «В нашей советской республике социальный строй основан на сотрудничестве двух классов: рабочих и крестьян». «Раскол» между двумя этими классами, как заключает Ленин, «был бы губителен для советской республики». Такое неортодоксальное сочетание классов было обусловлено тем, что первая социалистическая революция произошла в отсталой крестьянской стране. Но, утверждал Ленин, отклонение от ожидавшегося исторического образца («германская модель») не помешает, как думают меньшевики, построению социализма в России. Сначала мы должны «создать предпосылки цивилизации», а затем «начнем движение к социализму». Написав это, он спрашивает риторически: разве «подобные видоизменения обычного исторического порядка недопустимы или невозможны»? Приведя статистические данные о численности неграмотного населения, превышавшей 65 %, Ленин призывает партию начать с помощью «культурной революции» ликвидировать эту «полуазиатскую бескультурность» и подвергнуть сельское население воспитательному воздействию городов, однако «не задаваясь предвзятой целью внедрить в деревню коммунизм». Это, пишет он, также было бы «гибельно для коммунизма» ^{544}. К крестьянству нужно подходить осторожно и терпеливо, учитывая уровень его интересов. А это соображение привело Ленина к вопросу о кооперации.

Статья «О кооперации» содержит самокритичное заявление: «Мы… забыли думать о кооперации». Исправив теперь эту ошибку и решив, что эти объединения представляют собой идеальное сочетание частного интереса и государственного регулирования, Ленин делает вывод, что кооперативы — кирпичики советского социализма, институты, которые дадут возможность «всякому мелкому крестьянину… участвовать в построении» социализма:

В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д. — разве… это не все необходимое для построения полного социалистического общества? Это еще не построение социалистического общества. но это все необходимое и достаточное для этого построения.

Он считает, что в лучшем случае «одно-два десятилетия» потребуется для того, чтобы все население смогло участвовать в кооперативах и чтобы в культурном отношении крестьянин преобразовался в «толкового грамотного торгаша». Но в советских условиях это уже будет социализм: «…строй цивилизованных кооператоров… — это есть строй социализма» ^{545}.

Ленин совершил полный поворот и в своих собственных взглядах, и в толковании марксистского учения. Он говорил все время о торговых или сбытовых организациях, а не (как позже утверждали сталинисты) о производственных кооперативах. Он черпал из старой домарксистской «утопической» социалистической традиции. Свой отход от прежних взглядов он обосновывает тем, что революция вызвала изменение в природе кооперативов. В кооперативном социализме Роберта Оуэна и других старых кооператоров было много «фантастического, даже романтического», так как игнорировалась предварительная задача политической революции; в Советской России фантастика «становится самой неподкрашенной действительностью». Это, кстати, было прямо противоположно позиции Ленина, отраженной в статье «О продовольственном налоге», где он писал: «Свобода и права кооперации, при данных условиях России, означают свободу и права капитализму. Закрывать глаза на эту очевидную истину было бы глупостью или преступлением». Теперь же Ленин доказывает, что (за «небольшим» исключением концессий) «простой рост кооперации для нас тождественен… росту социализма» ^{546}. Он превратил островок социализма в море, а от государственного капитализма мало что осталось, если осталось вообще.