Бухенвальдский набат

Сегодня волей высшей власти
мой день рожденья —
юбилей.
И нет оваций.
Это к счастью,
мне, как полынь, претит елей.
Да, время пулею несется,
чтоб пулей сердце поразить.
Ну что ж...
Сегодня светит солнце,
и надо жить,
и стоит жить.
Я не хочу пока итожить —
что людям дал,
что — задолжал.
Уже десяток пятый прожит.
Шестой...
Зеленый свет,
вокзал...
Лишь на минуту остановка,
и дальше в путь,
и дальше в путь.
В моей руке
перо—винтовка
и нету права отдохнуть.
Не знаю, сколько мне осталось
до точки той,
до тупика...
Известно: есть на свете старость,
есть обреченность старика.
Но не затем я поднял к бою
кулак с отточенным пером,
прийти чтоб к вечному покою
покорным, сытым старичком.
Дел впереди —
край непочатый!
Осуществить хотя бы треть..
Нет, я — не рупор,
я — глашатай.
Мне не положено стареть.

Август, 1965

ПТИЦЕЛОВЫ

Трещал мороз суровый.
Румяные сынки,
подростки-птицеловы,
расставили силки.

Добавив крошки хлебные
в пшено и коноплю,
воскликнули:
— Любезные,
пожалуйте в петлю!

Пернатых голод гложет,
их ветры леденят.
Но чудо!
«Птички божьи»
к приманке не летят.
Они сидят на крыше
и зорко смотрят вниз,
как будто голос слышат:
«Синицы, берегись!»

Сынки ворчат в засаде,
проходит час, другой,
старшой из них с досады
дружкам махнул рукой:
— Клади силки в карманы,
топчи приманку в снег!..

И эти, как ни странно,
войдут в грядущий век!..

1965

СТИХИ О МОДЕ

Незыблем диалектики закон,
не даст он ничему застыть на месте.
И моду непрестанно движет он:
прекрасный пол
одет в костюм из... жести!
А может, из дюраля?
Все равно —
сшивают и медяшку, и жестянку.
Дивитесь, люди:
вам узреть дано
земную
парижанку — «марсианку»!
Жакет из треугольничков звенит,
и возле бедер юбочка скрежещет,
взор «марсианки» устремлен в зенит —
одна из модных
современных женщин.
Она шагает гордо, не спеша,
как королева —
не хватает трона.
Что, у нее чугунная душа?
И, может быть, сердечко из капрона?
А мне твердят:
— Чего брюзжишь, чудак,
куда ты денешь от ракет отходы?
Ракета — сверхоружье как-никак,
диктует появление
сверхмоды...

Мы над собой вершим нелепый суд:
как урожай
безумного посева,
в «моднейших» одеяниях пройдут
по выжженной Земле
Адам и Ева.

1965

НОВОГОДНЕЕ

В квартирах свежий запах хвои,
год наступивший на ходу.
И верить хочется: плохое
осталось где-то в том году.
Но я не смею обольщаться.
Когда в домах гасили свет
и пробили часы двенадцать,
крылатых дюжину ракет
новейшей сверхубойной марки
под крик «ура»,
под рюмок звон,
как новогодние подарки, вез
по планете
эшелон...

1965

РУЧЬИ