Бухта Бо[СИ]

— Я был уверен, что стоит нам выйти в открытое море, как немедленно покажется вражеский парус. — Папаша Бо покачал головой. — Все чертовски устали, но никто и не думал отдыхать. Моряки стояли вдоль бортов, обшаривая глазами пустынный горизонт. Некоторые забрались на ванты, в надежде первыми увидеть приближающихся охотников. Я же расхаживал по своей каюте, проверяя и перекладывая медицинские инструменты. В десятый раз принялся скоблить операционный стол. Мысль о том, что сегодня мне, скорее всего, придётся впервые воспользоваться пилой, пугала больше, чем исход сражения.

***

Прошло два дня. Команда, спавшая урывками, была близка к сумасшествию. Тут и там вспыхивали ссоры. Ожидание становилось невыносимым.

— Ждём ещё сутки, — глаза у Рене ввалились, и выглядел он, как после попойки. — Может быть, проклятый португалец соврал. Может быть, эти мерзавцы прошли мимо нас ночью. Может быть, у вашего капитана вместо головы кокосовый орех. Как бы там ни было, завтра в это же время грузим на борт пушки и уходим ко всем чертям на Тортугу.

— Парус, — моряк, подбежавший к капитану почему–то говорил шёпотом, словно боялся спугнуть увиденное.

Рене бросился на капитанский мостик.

— Фрегат, — принялся отрывисто выкрикивать он, рассматривая появившееся на горизонте судно в подзорную трубу. — Шестьдесят тридцатидвухфунтовых орудий. Солдаты. Настоящая крепость!

Команда сгрудилась на палубе, с восторгом и страхом слушая его. Капитан повернулся, мгновение помолчал и как–то буднично произнёс, — Они нас заметили и прибавили парусов.

Стало так тихо, будто Рене только что сообщил о конце света.

— По местам, собачьи дети! — бешено заорал капитан и, вырвав из–за пояса пистолет, пальнул в воздух.

***

— Капитан фрегата, в свою очередь разглядывающий нас, — усмехнулся Папаша Бо, — наверняка решил, что имеет дело с недоумками. Наш галеон заметался, кренясь и заваливаясь на бок. Со стороны могло показаться, что команда или пьяна, или обезумела от страха. Расстояние между нами стремительно сокращалось и, дабы посеять ещё большую панику, с фрегата ударила носовая пушка. Мы же на всех парусах мчались в сторону берега, словно наше судно решилось выброситься на скалы. Преследователи подошли так близко, что стали слышны команды, отдаваемые офицерами и крики канониров.

— Убрать паруса, — скомандовал Рене, вцепившись в штурвал.

И мы, кренясь на борт, ворвались в узкий проход, соединяющий бухту с морем.

***

Капитан фрегата, которого охватил азарт охотника, преследующего раненую дичь, не раздумывая, направил своё судно вслед за пиратами. Теперь, главным для него было, не дать противнику повернуться бортом и произвести залп первым. Впрочем, шансов на победу у преследуемых не оставалось. Значительный перевес в количестве и калибре орудий не оставлял пиратам ни единого шанса. Фрегат, вспенивая воду, нёсся меж отвесными стенами. Пятьсот футов, четыреста, триста! Впереди сверкнула гладь бухты и галеон со спущенными парусами. Солдаты, заполнившие палубу, издали победный вопль. Пираты покидали своё судно, видимо, пытаясь найти спасение на берегу.

— Верхняя палуба, стрельба картечью, — успел выкрикнуть капитан фрегата.

И тут скалы справа и слева словно взорвались. Канониры капитана Рене, до сих пор прятавшиеся в расселинах скал, дали первый залп. Стальной вихрь, снося всё на своём пути, промчался по палубе сначала справа налево, и, немедленно, слева направо. В воздух взметнулись тысячи щепок, вырванных из бортов картечью. Изорванные снасти и клочья парусов ещё падали в воду, когда судно врезалось носом в каменную стену и со скрежетом поползло дальше. Последнее, что увидел сквозь пороховой дым умирающий капитан фрегата, были пиратские шлюпки, отчаянно гребущие к его кораблю.

***

— Человек не должен видеть того, что творилось на палубе, — сказал Папаша Бо и надолго замолчал. — Рене добился своего. Мы захватили фрегат, который не получил ни единой пробоины. Мало того, канониры с нижних палуб, так и не истратившие ни фунта пороха, перешли к нему на службу. Однако до сих пор не могу забыть крики умирающих солдат, которых пираты сбрасывали с бортов в воду. В тот день всеобщего ликования я поклялся себе, что при первой возможности покину эту проклятую службу.

***

Немало времени ушло на то, чтобы снять орудия со скал и починить фрегат. Фортуна, несомненно, улыбнулась Рене, однако, он ни на минуту не забывал, что вскоре весь объединённый флот начнёт на него охоту. Поэтому, капитан, не зная отдыха, метался меж двух кораблей, ругаясь и подбадривая моряков. Измученные пираты глухо роптали, то тут, то там вспыхивали ссоры. Некоторые, обессилев, заваливались спать, однако офицеры пинками поднимали их и заставляли работать. На вторые сутки Рене был вынужден объявить всеобщий отдых, пригрозив, что лично застрелит того, кто решит напиться.

***

— Какая уж там выпивка, сэр! — Папаша Бо махнул рукой. — Мы попадали на палубу и мгновенно уснули. Загляни тогда в бухту враги, болтаться бы всем на реях. Однако не успел я провалиться в сон, как меня разбудил капитан.