Бухта половины Луны

К Сарасоте нить прибрежного шоссе тянется через кипарисовые болота, где в мутной воде изредка виднеются панцири гигантских черепах.

Дорога пробегает по узким мосткам. Перемахивает многочисленные островки и парки. Под зелёными дубами в спокойном уединении нежатся курортные комьюнити – тихие мини-городки. Местный климат обожают зажиточные пенсионеры.

Промелькнули Бонита-Спрингс и Порт-Шарлотт. Остался позади Кейп-Корал – городок, отстроенный на искусственных каналах. Общая протяжённость каналов здесь достигает порядка четырёхсот миль. Это больше, чем в любом другом городе мира, включая Венецию.

И вот, наконец, показалась Сарасота с её белоснежным пляжем Сиеста-Бич. С полями для гольфа. Теннисными кортами. Ресторанчиками. Бассейнами и мулатками в белых бикини.

Здесь на набережной стоит огромная скульптура – копия сценки знаменитой фотографии «День победы на Таймс-сквер». Моряк страстно целует медсестру.

Сразу за Сарасотой, за разводными мостами, в тенистых бухтах лежал благословенный Санкт-Петербург.

Вот я и добрался до берегов Мойки и Фонтанки!

Но Мойки и Фонтанки здесь не оказалось.

Не было тут ни Эрмитажа, ни Александрийского столпа. Тропическое солнце отражалось в тёплых каналах. Вдохновлённый творением Петра, этот городок в 1892 году основал Питер Деменс. Или Пётр Алексеевич Дементьев, проще говоря. И чудный, надо сказать, у Петра Алексеевича получился городок.

Петр Алексеевич Дементьев, уроженец Тверской области, председатель земской управы и предводитель дворянства, оказался на американском континенте вследствие гонений со стороны властей, как лицо несогласное и, следовательно, к пребыванию в стране крайне нежелательное.

Ходили слухи, что Петр Алексеевич активно участвовал в политической жизни народовольцев, которые, стремясь принудить правительство к демократическим реформам, выбрали в качестве метода борьбы тотальный террор. После убийства народовольцами в Санкт-Петербурге Александра II, Дементьев был вынужден покинуть страну – императорский двор активизировал работу Центров по борьбе с экстремизмом.

Добравшись до Флориды, Дементьев стал заниматься железнодорожными подрядами и лесозаготовками. Он решил проложить железнодорожную линию от Сент-Джонса к Мексиканскому заливу. Ветка пересекала Флориду с востока на запад. Одно из поселений возле дороги он назвал Одессой, а когда добрался до берега залива, построил железнодорожную станцию, гостиницу и морской пирс. Новый, окружённый островками город, он нарёк – Санкт-Петербургом.

Налюбовавшись пляжами острова Сокровищ и заливами Мадейра-Бич, я въехал в самую гущу одноэтажного Петербурга.

Где, как не на родимой землице простирнуть шмотьишко, решил я и припарковался возле прачечной. За стеклянной витриной чернели в два яруса гигантские иллюминаторы стиральных автоматов. Кидай четвертаки и ставь нужное тебе время постирушек.

Внутри орали чернокожие детишки, обширная мамаша гладила бельё. Студентка в ожидании сушки листала учебники. Я забросил всё, что у меня было. Выставил программу. И отправился бродить по пушкинским местам.

У дощатого забора под ветвями плюща с рыжей тыквой на коленях сидел босой чёрный дед.

«Сегодня Хэллоуин!» – вспомнил я.

– Вы не подскажите, где тут можно найти ближайший магазинчик? Лимонаду купить, типа того? – обратился я к нему.

– На еде не должно быть логотипов, сынок!

Он шлёпнул ладонью по тыкве и обнажил белоснежный рот:

– Воды можно набрать здесь, – махнул он на питьевой фонтанчик у стены.

Я вволю напился и, пройдя дворами, вышел на улицу.

Курортная набережная бурлила туристами. Бойко расходились хот-доги и пончики.

В конце длинного деревянного пирса восседали ленивые пеликаны. Опустив клювы, они вальяжно разглядывали суетливый окружающий мир.

«Открой для себя мир с Фокс-Трэвел!» – гласила красочная вывеска над входом в одноэтажное здание на набережной.

Я решил заглянуть в турагентство и разведать – не продают ли здесь туры из Санкт-Петербурга… в Санкт-Петербург?

Внутри в кондиционированной прохладе обитали две дамы – молоденькая и постарше. Та, что постарше, взобравшись на стремянку, поливала цветы на стене. Молоденькая сидела за экраном компьютера.

Обстановочка внутри офиса не вызывала каких-либо положительных эмоций в смысле репутационных рекомендаций и прочего. Начать с того, что вся комната была опутана пыльной паутиной. Кругом валялся мусор, рваная бумага и какие-то окровавленные бинты. На стойке лежала чья-то челюсть. В углу стояла ободранная метла, а сама молоденькая консультантка была натурально ведьмой – лохматая с ввалившимися чёрными глазами и кровоподтёками изо рта. Хэллоуин!

Опасаясь, что она меня заколдует или испепелит, я взял со стола журнал и присел.

– Да что вы! Правда? – искренне удивилась она, узнав, что на другом конце мира есть город с таким же названием. – Никогда не слышала!

Зато она слышала про столицу: