Бухта половины Луны

Бойфренд, пошатываясь, вынимал из кресла мертвецки-бледную подружку. Она, еле разжимая губы, проклинала его за то, что он умудрился её на это уговорить, и пыталась стукнуть его окостеневшей рукой, пока вторую её руку он отдирал от поручня.

От очереди отделился очкарик с худенькой подружкой: «Как это было?» – волнуясь, спросил он.

Широкоплечий, наконец, с трудом оторвал свою онемевшую гёрлфренд от кресла и, подхватив её за безжизненную талию, выставил другую руку вперёд, подняв большой палец вверх.

Очкарик облегчённо кивнул подружке: «Видишь – всё в порядке. Можно ехать!».

Адреналин в парках выкачивают из зевак массой способов, эксплуатируя гравитацию. Есть роллер-костеры, использующие инерцию – разгон-торможение. Есть те, в которых используется свободное падение – чистое «G». Есть и невесомость, возникающая на вершине параболической дуги. Некоторые аппараты создают вращение по оси, проходящей сквозь грудную клетку в районе сердца, сдабривая всё это перегрузками. Физики и медики тщательно просчитывают все эффекты, чтобы вызвать наибольший всплеск натуральных веществ. Ускорение свободного падения и электричество – вот и всё, что нужно, чтобы разгонять по венам природную наркоту. Чистый кайф, доступный даже детям. Если ты, конечно, достаёшь головой до планки!

Знал ли Никола Тесла, какое диковинное применение найдёт его детище – электричество? В Америке Теслу боготворят. Сам же Тесла был подвержен не менее сильному наркотику – игре. На третьем курсе университета он, влекомый страшным азартом, постоянно проигрывал деньги в карты. Всё закончилось лишь после крупного проигрыша, когда его матери пришлось залезть в долги, чтобы рассчитаться. Никогда не знаешь, каким боком повернётся судьба.

Чтобы узнать, как оно всё повернётся, гуляя по парку, я свернул к расписному шатру с вывеской: «Узнай свою судьбу у Эсмеральды!».

Внутри в цыганских платках щелкала орешки гадалка.

– Ты умрёшь… – произнесла она, глянув на мою руку и, отвернувшись, астматично закашлялась.

– Ты умрёшь нескоро! – прокашлявшись, закончила она фразу.

– Ты проживёшь долгую-долгую жизнь! Кольцо Соломона. Ветви Оленя… Ветви Оленя? – замолчав, она подняла очки и приблизила близорукие глаза к ладони.

– Ветви Оленя… – повторила она, отвесив челюсть, и потрясённо посмотрела на меня.

Я выдернул руку, бросил в корзинку двадцатку, и спешно пошёл по аллее прочь. Не удержавшись, я оглянулся и увидел, что она вышла на дорожку, и ошеломлённо смотрит мне вслед.

«К чёрту эти гадания», – решил я и, развернувшись, застыл на месте от кошмарного зрелища!

Ледяной ужас сковал движения. Прямо на меня пёр человек, которого ударили ножом в горло!

Нож торчал в ране. Кровь струилась прямо на рубашку.

Рядом в окровавленных бинтах, поддерживая его за руку, шествовала женщина с абсолютно белым лицом. Между ними хищно прыгал ребёнок-зомби! Парк закрывался на шабаш-вечеринку. Наступала ночь Хэллоуина!

Где лучше всего встретить Хэллоуин? Конечно же, на кладбище!

Через двадцать минут я въехал на дорожки городского кладбища на окраине Тампы.

Ни парки, ни площади, ни вокзалы, на которых толкутся туристы, не дадут полной картины истории города. Кладбища – лучше всего характеризуют местность и обитателей.

На американское кладбище зачастую можно въехать прямо на автомобиле.

Широкие дорожки пролегают среди надгробий и монументов. На пересечениях аллей стоят точно такие же указатели, как на перекрёстках в городе. Город мёртвых пересекают стриты и авеню. Улицы имеют названия, а могилы номера. В заболоченных южных штатах захоронения обычно размещают в склепах над поверхностью. Хочешь узнать страну – посети кладбище в провинции.

Покинув скорбный мир, одолеваемый тревожными мыслями, борясь со сном, я катил по ночным лесам в сторону Таллахасси. И вдруг на дорогу в свет огней выскочил олень!

Засвистев тормозами, малышка «Тутси» сделала дугу и выскочила на встречную полосу, едва не воткнувшись в застывшую от неожиданности фигуру, увенчанную витиеватыми рогами. На пол повалился навигатор, посыпались мелкие предметы. В лучах фар блестели зрачки оленя. Он широко раздувал ноздри.

Выйдя из ступора и махнув ветвистыми кривулями, он в два прыжка исчез в темноте. «Ветви Оленя!» – вздрогнув, услышал я скрипучий голос Эсмеральды.

Вдалеке показались огни встречного дальнобойщика, раздался резкий гудок. Я вернулся со встречной полосы на свою и медленно поехал под слепящие огни ему навстречу.

Глава 17. Таллахасси – Пенсакола

– Ещё по рюмочке! – раздался над ухом оглушительный крик.

Истошно хрипели колонки. Я с трудом оторвал от стола голову.

Она трещала, словно лежала всё это время под прессом.

Покачиваясь на скамье и сощуриваясь, я старался сфокусироваться. В тумане световых пятен маячили фигуры, гремела музыка, какой-то мужик орал мне в ухо.

Вокруг царил жуткий бедлам. Звенели бутылки. Бурлила шумная потасовка в углу. Напротив меня истерически хохотала круглолицая девица. На сцене лупили барабаны. Били по ушам тарелки. Писклявый кларнет выпиливал соло. Разнузданно и громогласно рубил раздолбайский джаз.