Бухта Радости

Весь день он предвкушал, как даст сигнал и будет ждать вестей из Бухты Радости. Лишь бы свидетелей у них было побольше, лишь бы глядеть свидетелям в глаза и пристально, и строго, лишь бы на фоне пламени горящего кафе, перекрывая лопотание и крики, звучало дружное, упрямое: “У чистой воды их не будет! У чистой воды их не будет! У чистой воды их не будет!”… И не давать себя перебивать. И не молчать, когда милиция наедет и повяжет: с ментами говорить и говорить, и не давать себя перебивать ни окриком, ни кулаком и ни дубинкой. И в воронке, и в обезъяннике, глядя милиции в глаза, раскачиваясь, дружно и крепко за руки держась – не останавливаться, говорить!… Он предвкушал, как он заявится в участок, и не один, а со свидетелями (он выбрал две газеты, из которых пригласит свидетелей), как при свидетелях дежурному заявит: “Мы слышали, у вас сидят хорошие ребята. Я с ними незнаком, но я всем сердцем им сочувствую: вода должна быть чистой, или ты, товарищ, не согласен?”… Он не успел решить, как поступить на деле: вести себя, как предвкушается, или пока себя не обнаруживать и оставаться до поры Волшебником Изумрудного города. Он не успел даже отправить Коку SMS с условленным сигналом. Кромбахер вызвал на работу и, между прочим, сообщил: работать предстоит не где-нибудь, а Бухте Радости.

“ПАЗ” миновал шлагбаум на въезде в Бухту. Охранник шагнул к будке, собираясь позвонить; Кромбахер показал кулак; охранник передумал. Тортист смирился, что дебют откладывается; вот, думал, повезло: Кромбахер приказал быть в масках; если придется встретить Кока, тот его в маске не узнает; даже смешно. Он рассмеялся, и Кромбахер недовольно обернулся…

– Еще по пиву или идти его искать? – подал голос Иван Кузьмич. – Чего мы ждем, я не пойму. Скоро совсем вечер.

– Не знаю я, чего мы ждем, – зло отозвался Геннадий, – но мы дождемся, это точно.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Александра. – Материал без нас слиняет с мясом?… Забудь о нем; я думаю: уже слинял.

– Не я забудь, а ты забудь о материале. И ты, Иван Кузьмич, забудь. Это нам пора линять. Сан Саныч, гад, не зря исчез с ключами. Теперь мы на машине не уйдем; нас взять легко…

– Что ты несешь! – сказала недовольно Александра.

Иван Кузьмич ей пояснил:

– Он говорит, Сан Саныч нас заложит.

– Если уже не заложил, – добавил Геннадий. – У него времени на это было море… Струхнул гад и решил нас сдать.

Александра поморщилась:

– Не мели ерунды.

– Где ерунда? – обиделся Геннадий. – И где ты видишь ерунду? Ты его знаешь? Ты знаешь, кто он, что он, как его зовут? Какой он, на хрен, одноклассник!… Ладно, струхнул, сбежал, кишка тонка, я это понимаю… Но почему сбежал с ключами?

– Я тоже думал в этом направлении, – сказал задумчиво Иван Кузьмич, но тут послышался надсадный шум мотора, стон тормозов; шипящий звук и стук автомобильной двери. Лицо Ивана Кузьмича опало; взгляд в изумлении застыл.

Геннадий с Александрой как по команде обернулись. Увидели автобус марки “ПАЗ”, что встал неподалеку, в каких-то тридцати шагах. С подножки автобуса на землю спрыгнул грузный человек в камуфляже и в маске. Спрыгнув, он уронил и подобрал резиновую длинную дубинку…

– Уходим быстро, но не бежать, – раздался тихий голос Ивана Кузьмича. – Геннадий, расплатись за пиво, и – в стороны, по одному. Встречаемся…

– А я что говорил, – упавшим голосом сказал Геннадий и поискал глазами Артура. Тот мелкими шажками удалялся к лесу. Геннадий крикнул ему в спину: – Эй, уважаемый, возьми за пиво!

Артур, не обернувшись, помахал рукой; негромко отозвался:

– Пока не надо ничего. Ты отдыхай, потом заплатишь…

– Ты-то куда? – крикнул Геннадий, вставая со скамьи и краем глаза наблюдая, как из автобуса один за другим выпрыгивают мужчины в камуфляже; потягиваются, лениво приседают, разминаясь; сквозь дыры в трикотажных масках прикуривают друг у друга сигареты…

– Я никуда, я так, по делу, я тут кое-что на всякий случай… – скороговоркой проговорил Артур и резво скрылся в соснах.

– Через час – на пристани, – закончил мысль Иван Кузьмич, вставая со скамьи, ни на кого уже не глядя.

Подавшись к соснам, он глядел лишь под ноги, с досадой слыша совсем близко дыхание Геннадия и Александры. Потом дыхание их стало удаляться и растворилось в шуме сосен…

В кафе поодаль, возле которого встал “ПАЗ”, замолк магнитофон.

Хозяин выскользнул из задней двери и, тряся брюшком и оскальзываясь на рыхлом песке, бросился вниз, к кромке берега.

– Эй, погоди! – вслед ему крикнул грузный мужчина в камуфляже. – Эй, как тебя зовут?… Ты куда? Поговорить надо! – Он замолчал, потом вздохнул и приказал негромко. – Клим, догони и приведи.

Поджарый боец, прижав к ноге дубинку, пружинистой, ленивой побежкой пустился догонять. Из кафе наружу стали выходить посетители. Кто прочь пошел в испуге, другие никуда не уходили, разглядывая маски и дубинки, едва удерживаясь, чтобы их не потрогать, а кто-то, выйдя к берегу, с веселым интересом наблюдал погоню…