Буколики. Георгики. Энеида

150 Старец упал и к Палланту приник, стеная и плача;

Вырвался голос с трудом из горла, сжатого горем:

«Нет, не это, Паллант, обещал ты отцу, уезжая!

О, если б ты осторожнее был, когда вверился Марсу!

Знал я, как сильно влечет к неизведанной славе отважных,

155 Знал, как отрадно хвалу стяжать, сражаясь впервые!

Битвы приблизились к нам — и вот он, горестный опыт,

Вот награда твоя, вот обеты мои и молитвы, —

Им ни один не внял из богов! О супруга святая,

Счастье, что ты умерла, не дожив до этого горя.

160 Я же, судьбу победив долголетьем, живу, переживший

Сына отец. О, если бы сам я за войском союзным

Тевкров пошел, чтоб в меня вонзились рутулов копья,

Если б меня, не Палланта домой принесли бездыханным!

Тевкры, я вас не виню, не каюсь в том, что пожатьем

165 Рук мы скрепили союз: уготован был старости нашей

Этот удел, и если Паллант преждевременной смерти

Был обречен, то одно мне отрадно: пал он, сразивши

Тысячи вольсков и вам пролагая в Лаций дорогу.

С тем же твой прах схороню я почетом, с каким провожали

170 Благочестивый Эней тебя, Паллант, и фригийцы,

И тирренцев вожди, и все тирренское войско.

Вижу: доспехи несут врагов, тобою убитых.

Турн, тут стоял бы и ты — трофей, одетый оружьем,

Если б тебе был равен Паллант и годами и силой.

175 Но для чего не даю я троянцам вернуться в сраженье?

Тевкры, ступайте к царю и слова мои передайте:

Если постылую жизнь я влачу после смерти Палланта,

То лишь затем, что долг за мечом твоим остается.

Турна ты должен отцу и сыну. Платы лишь этой

180 Жду от тебя и судьбы. Не ищу я радостей в жизни, —

Сыну лишь в царство теней принести я хочу эту радость».

Встала Аврора меж тем, и несчастным смертным явила

Благостный свет, и с собой принесла труды и заботы.

У побережья Тархон и родитель Эней разложили

185 Утром костры и, блюдя старинный обычай, собрали

Воинов павших тела. Запылало черное пламя,

Дым непроглядной застлал пеленой высокое небо.

Трижды вокруг горящих костров бойцы обежали

В блещущих латах своих, и конные воины трижды

190 Вкруг погребальных огней проскакали с горестным воплем.

Слезы обильной струей орошают доспехи и землю.

Крики мужей и клики труб взлетают к светилам.

Воины мечут в огонь доспехи убитых латинян,

Пышные шлемы, мечи, с раскаленной осью колеса,944

195 Конские сбруи; летят и дары знакомые в пламя:

Копья убитых друзей и щиты, несчастливые в битве.

В жертву Смерти быков приносят тут же без счета,

Кровью свиней и овец, что со всех похищены пастбищ,

Угли костров кропят. И глядят тирренцы и тевкры,

200 Как на кострах сгорают друзья по всему побережью,

И от обугленных тел отойти не смеют, доколе

Влажная ночь небосвод не украсила звездным убором.

Также в другой стороне у несчастных латинян не меньше

Ярких пылало костров. Зарывают многих убитых

205 Тут же на поле друзья; а других, собрав по равнине,

В ближние земли везут, в города возвращают родные.

Прочих же там, где лежали они беспорядочной грудой,

Всех италийцы сожгли без почета и счета, — повсюду

Пламенем частых костров озарилось просторное поле.

210 Третий рассвет прогнал с небосвода сумрак холодный.

Утром в глубокой золе авзониды собрали с печалью

Кости неведомо чьи и землей засыпали теплой.

Полнится скорбью меж тем Латина богатого город:

Стонут здесь горше всего, всего сильнее горюют.

215 Души любимых сестер,945 молодые несчастные жены,

Матери павших бойцов и отцов лишенные дети, —

Все проклинают войну и злосчастную Турнову свадьбу,

Требуют все, чтобы тяжбу мечом решил в поединке

Тот, кто на власть над страной и на высшую честь притязает.

220 Ропщущим сил придает свидетельство гневного Дранка:

Турна Эней вызывает на бой, одного только Турна.

Но и за Турна речей раздается немало повсюду:

Служит защитой ему царицы великое имя,

Прежних признанье заслуг и слава подвигов громких.

225 В эту пору, в разгар смятенных споров, вернулись

От Диомеда послы, и великого города греков;

Грустный ответ они привезли: понапрасну потратив

Столько трудов, ничего не добились они, и бессильны

Ценные были дары. У других пусть латиняне ищут

230 Помощи в этой войне или мира просят у тевкров.

Сил от горя совсем у царя Латина не стало.

Рок Энея привел и боги с ним, — убеждают

В том небожителей гнев и могилы свежие павших.

Тотчас Латин у себя великий совет собирает,

235 Первых из граждан призвав приказом в дом свой высокий.

Быстро сошелся совет, и толпой по улицам полным

Хлынул народ ко дворцу. Старше всех и годами и властью,

Царь Латин посредине сидит с челом омраченным.

В самом начале послам, пришедшим от стен этолийских,

240 С чем воротились они, рассказать он велит по порядку,

Что отвечал Диомед. И когда воцарилось молчанье,

Венул начал рассказ, повинуясь царскому слову.

«Граждане! Видели мы Диомеда и лагерь аргосцев;

Долгий измерили путь и тяготы все одолели,

245 Жали мы руку, что в прах Илионское царство повергла.

Город, названный им Аргирипой в честь города предков,946

Он возводил на Япигской земле у подножья Гаргана947.

После того, как ввели нас к царю и дали нам слово,

Мы дары поднесли и сказали, откуда и кто мы,

250 С кем воюем и что побудило нас в Арпы явиться.