Буколики. Георгики. Энеида (Предисловие к изданию)

415 После в Пафос удалилась сама дорогой воздушной —

В свой любезный приют, где курится в храме сабейский

Ладан[409] на ста алтарях и венки аромат разливают.

В путь пустились меж тем мужи, повинуясь тропинке,

Всходят по склону холма, что над городом новым вздымался

420 И взирал с высоты на растущую рядом твердыню.

Смотрит Эней, изумлен: на месте хижин – громады;

Смотрит: стремится народ из ворот по дорогам мощеным.

Всюду работа кипит у тирийцев: стены возводят,

Города строят оплот и катят камни руками

425 Иль для домов выбирают места, бороздой их обводят,

426[410]

Дно углубляют в порту, а там основанья театра

Прочные быстро кладут иль из скал высекают огромных

Множество мощных колонн – украшенье будущей сцены.

430 Так по цветущим полям под солнцем раннего лета

Трудятся пчелы: одни приплод возмужалый выводят

В первый полет; другие меж тем собирают текучий

Мед и соты свои наполняют сладким нектаром.

Те у сестер прилетающих груз принимают, а эти,

435 Выстроясь, гонят стада ленивых трутней от ульев:

Всюду работа кипит, и от меда плывут ароматы.

«Счастливы те, для кого уж возводятся крепкие стены!»

Так восклицает Эней и на кровли глядит городские.

Входит он в город, покрыт (о, чудо!) облаком плотным,

440 В гущу вступает толпы, незримым для всех оставаясь.

В городе роща была; под ее приветливой сенью

В день, когда в Ливию их забросило ветром и бурей,

Знак тирийцы нашли, явленный царицей Юноной:

Быстрого череп коня,[411] – затем, что много столетий

445 Будет их род отважен в бою и нужды не узнает.

Здесь величавый храм возводила Дидона Юноне, —

Был он дарами богат и любовью взыскан богини;

Медные к входу вели ступени; балки скреплялись

Медью, скрипели шипы дверные из меди блестящей.

450 Только лишь храм меж дерев очам пришельцев открылся,

Страх Энея утих: на спасенье надеяться снова

Смеет герой и средь бед опять в грядущее верить.

В храма преддверье войдя, в ожиданье прихода Дидоны

Смотрит диковины он, изумленный богатствами царства,

455 Ловким рукам мастеров и трудам их искусным дивится.

Тут одну за другой илионские битвы он видит,

Слух о которых молва разнесла по целому свету:

Здесь и Атрид, и Приам, и Ахилл, обоим ужасный.[412]

Став перед ними, Эней со слезами молвит Ахату:

460 "Где, в какой стороне не слыхали о наших страданьях?

Вот Приам. Он и тут награжден хвалою посмертной.

Слезы – в природе вещей, повсюду трогает души

Смертных удел; не страшись: эта слава спасет нас, быть может".

Молвит и душу свою услаждает картиной бесплотной,

465 Плачет, и слезы лицо орошают обильным потоком,

Ибо видит он вновь под Пергамом[413] грозные битвы:

Вот ахейцы бегут, а юноши Трои теснят их,

Вот на фригийцев Ахилл налетел в своей колеснице,

Шлемом косматым блестя; а там со слезами узнал он

470 Белые Реса[414] шатры на картине: многих, объятых

Первым предательским сном, тут убил Диомед кровожадный,

В греческий лагерь увел горячих коней, не успевших

С пастбищ троянских травы и воды из Ксанфа отведать.

Вот на картине другой Троил[415], свой щит обронивший:

475 Отрок несчастный бежит от неравного боя с Ахиллом,

Навзничь упал он, но мчат скакуны колесницу пустую;

Не выпуская вожжей, по земле он влачится затылком,

И наконечником пыль бороздит копье боевое.

К храму идут между тем беспощадной Паллады троянки,

480 Кудри свои распустив, несут покрывало богине,

Скорбно молят ее, ладонями в грудь ударяя;

Но отвернулась от них и потупила взоры Минерва.

Гектора трижды влачит Ахилл вкруг стен илионских,

Тело его продает он за золото старцу Приаму, —

485 Громкий вырвался стон из груди Энея, едва лишь

Он увидел доспех, колесницу и друга останки,

Только узрел, как Приам простирал безоружные руки.

Также узнал он себя в бою с вождями ахейцев,

Рядом – пришельцев из стран Зари – Мемноновы рати.[416]

490 Вот амазонок ряды со щитами, как серп новолунья,

Пентесилея[417] ведет, охвачена яростным пылом,

Груди нагие она золотой повязкой стянула,

Дева-воин, вступить не боится в битву с мужами.

Тою порой, как дарданец Эней смотрел и дивился,

495 Не отводя ни на миг от картин изумленного взора,

К храму царица сама, прекрасная видом Дидона,

Шла, многолюдной толпой окруженная юношей тирских.

Так на Эврота[418] брегах или Кинфа хребтах хороводы

Водит Диана, и к ней собираются горные нимфы:

500 Тысячи их отовсюду идут за нею, – она же

Носит колчан за спиной и ростом их всех превосходит

(Сердце Латоны тогда наполняет безмолвная радость), —

Так же, веселья полна, средь толпы выступала Дидона,

Думы трудам посвятив и заботам о будущем царстве.

505 В храма преддверье вступив, под сводчатой кровлей царица

Тотчас садится на трон, и стражи ее окружают;

Суд вершит и законы дает мужам и работы

Поровну делит она иль по жребию их назначает.

Вдруг увидел Эней: средь большого стеченья народа

510 Храбрый Клоант и Антей и Сергест приближаются к храму,

Тевкры следом идут, которых свирепые ветры,

По морю врозь разбросав, отнесли к другим побережьям.

Замер Эней, поражен, изумленный Ахат содрогнулся;

Страшно и радостно им: обретенным спутникам руку