Булат и злато

К 1615 году произошли большие и важные перемены. В Москве утвердилась новая династия. Начался процесс восстановления и упрочения государственного порядка после событий Смутного времени. Польский король Сигизмунд III в 1612 году убедился, что вернуть утраченные позиции поляков во внутренней жизни Русского государства невозможно. Шведы начали понимать, что надежды на мирное включение Новгорода и северо-западных земель России в состав Шведского государства не оправдываются. Шведские гарнизоны требовали больших затрат на их содержание, а население все с большей неохотой кормило интервентов. Попытка принудить новгородцев присягнуть шведскому королю не удалась. Шведы убеждали их, что «Новгородское государство слишком мало, чтобы защитить его принцеву милость и себя самого». Новгородцы в ответ на эти увещевания «с великим шумом отказали, что им всем хотя помереть, а королю креста не целовать, а от Московского государства, от государя царя и великого князя Михаила Федоровича всея Руси отлученным не быть». У шведов не оставалось после такого ответа никаких иллюзий, а на удержание города оружием сил у Швеции в тот момент не было.

Начались дипломатические переговоры с Москвой. Инициативу взяли на себя новгородцы. В январе 1615 года в Москву из Новгорода направилось посольство Киприана с целью упросить московское правительство начать срочные переговоры о мире. Одновременно посольство везло тайную грамоту новгородцев, где они просили простить им прежние «вины». Посольство оказалось успешным. «Вины» новгородцам в Москве простили, и началась подготовка к переговорам.

Между тем в оккупированных шведами областях разгоралась партизанская война. Шведы перестали церемониться с местным населением. Грабежи и насилия порождали отпор. В 1615 году шведские военачальники — Делагарди, Горн и другие — написали королю, что сельское население покинуло обжитые районы и снабжать продовольствием шведские гарнизоны стало очень трудно. Поэтому, заключали генералы, самым разумным выходом из создавшейся ситуации будет оставить Новгород. В начале 1616 года сам король объездил новгородские земли и убедился в правоте своих военачальников.

Работа Новгородского денежного двора продолжалась все эти годы. Надо отдать должное шведскому военному командованию — в течение 1612, 1613, и 1614 годов оно смогло удержать стабильную весовую норму из расчета 360 копеек из гривенки, хотя в Москве и Ярославле с осени 1612 года перешли к чеканке по четырехрублевой стопе. Причины такой «добропорядочности» шведских оккупантов лежали прежде всего в экономических возможностях Новгородского двора. Во время шведского присутствия новгородское купечество получило свободный доступ к балтийской торговле. Большие заказы на чеканку монеты поступали как от частных лиц, так и от военного шведского командования и самого главнокомандующего Якова Делагарди. Далее нужно учитывать, что новгородско-псковский ареал денежного обращения в годы оккупации оказался практически в полной изоляции, так как военные действия и партизанская война свели к 1615 году почти на нет торговые сношения Новгородской земли с остальными русскими городами. На новгородско-псковской территории пока обнаружены всего три клада времени шведской оккупации, причем состав их резко отличается от синхронных им кладов с других территорий Русского государства: они представлены фактически одними новгородскими или псковскими монетами. Зато мы не встречаем новгородских и псковских монет в кладах, зарытых за пределами территории, оккупированной шведами.

Изменение в 1615 году направленности шведской политики, то есть отказ от намерения мирным путем включить Новгород в состав Шведского королевства, немедленно сказалось на денежном деле. В марте 1615 года вес новгородской копейки снижается — из гривенки начинают чеканить не 360, а 390 копеек. Весовая норма копейки при такой чеканке составляла 0,52 грамма; он снизился по сравнению с весом копейки трехрублевой стопы на три четверти новгородской старой почки (около 0,15 грамма). Изменился и внешний вид копеек — для лицевой стороны ее был использован старый лицевой маточник времени Лжедмитрия I с датой НРГI (Новгород 113 = 1605 год), для оборотной — старый оборотный маточник с именем Василия Ивановича.

В выпуске копеек, начиная с 1615 года, явственно сказалось новое отношение шведского командования к Новгороду. Во-первых, уже само сочетание датированного 1605 годом лицевого маточника с именем царя Василия Шуйского, который начал царствовать с 1606 года, свидетельствовало о небрежном отношении к чеканке и нежелании соблюдать хоть какие-то правила русского денежного дела. Во-вторых, вес их стал гораздо ниже нормативного и явно уменьшился не на три четверти, а на целых две старых новгородских почки (вес копеек при этом оказался равным не 0,52 грамма, что соответствовало бы норме, а 0,48 грамма).