Булат и злато

После июня 1611 года на северо-западе Русского государства образовались две противоборствующие силы. Новгородцы стремились внести свою лепту в устроение расшатанного смутой Русского государства, опираясь на военную силу шведов, которых они рассматривали не как завоевателей, а как союзников. Им противостояли шведские власти, считавшие Новгород своей военной добычей и плацдармом для освоения и захвата всего северо-запада России. Шведы мечтали о передаче Швеции коренных русских земель — Пскова, Гдова, Ижорской земли, южного Приладожья, Колы и всего Кольского полуострова, Сумы и Соловецкого монастыря, северной Карелии. В случае отказа принять на русский трон Карла-Филиппа в качестве компенсации шведы требовали уступки перечисленных территорий и сверх того — Архангельска, Холмогор, Порхова.

Весть об избрании на русский трон Михаила Романова изменила планы шведов. Начиная с 1613 года они стали склонять правящие круги Новгорода согласиться на унию «Новгородского государства» со Швецией и присягнуть не королевичу, а самому королю.

Шведские войска стали осуществлять планы военного захвата русского побережья Белого моря. Они попытались взять Холмогоры и Сумской острог, но попытка осталась безуспешной. Поднимающаяся партизанская война вскоре парализовала захватнические планы шведов. Все силы военных шведских отрядов уходили на подавление вооруженных выступлений и удержание в подчинении захваченных русских территорий. К 1615 году борьба русского населения против интервентов показала, что ни Новгород, ни Новгородскую землю шведы удержать не смогут. Летом 1615 года шведы сделали последнюю попытку: сам король Густав-Адольф лично возглавил войска, осадившие Псков. Трехмесячная осада оказалась безрезультатной. Это было последнее усилие решить военным путем русско-шведские отношения.

К осени 1615 года начались дипломатические переговоры между правительствами Швеции и России. Переговоры длились более года и проходили на фоне все усиливающейся национально-освободительной борьбы населения Новгородской земли. Новгородцы стремились объединиться с остальной частью России, где медленно, но неуклонно шел процесс «устроения» земли после Смуты.

Новгородский денежный двор в годы оккупации

Овладев Новгородом, шведы, разумеется, воспользовались тем, что в городе работал денежный двор. Оккупанты застали его «на ходу». Сохранившиеся книги Новгородского денежного двора показали, что накануне шведского «взятия» здесь начался один из обычных денежных переделов. Закончился он уже после утверждения в городе шведской власти.

Условия договора новгородских властей и шведов требовали оставления незыблемым всего внутреннего городского устройства. Это означало сохранение того вида и веса монет, которые чеканились до прихода шведов.

Тем не менее шведы не могли допустить, чтобы на монетах, чеканенных в городе, находящемся под шведским протекторатом, появилось имя Владислава Жигимонтовича. Это было политически не оправдано — ведь поляки были шведскими врагами и польский королевич на русском троне шведами не признавался. Имя собственного претендента — королевича Карла-Филиппа — до его коронации не могло появляться на монетах. Даже если бы шведы решились на такое нарушение норм средневекового права чеканки, они не могли не считаться с мнением новгородцев, вряд ли допустивших подобную бестактность. Шведы на первых порах пребывания в Новгороде очень старались не вызывать какого-либо неудовольствия со стороны новгородцев и в вопросе чеканки монет не могли не учитывать реакции жителей оккупированного города.

Единственно приемлемой политической фигурой в этот момент и для шведов, и для новгородцев оказался свергнутый русский царь Василий Иванович Шуйский. С ним шведский король Карл IX заключил в 1609 году договор о военной помощи, и захват Новгорода в 1611 году Швеция представляла как одно из условий выполнения договора. Василий Шуйский в это время находился в плену в Польше, и его имя стало для шведов и новгородцев своеобразным знаменем в борьбе за влияние на ход событий в Русском государстве.

Так как весовая норма и техника чеканки оставались неизменными, на Новгородском денежном дворе не стали резать новые «снасти». Среди старых лицевых и оборотных маточников времени Шуйского были выбраны наиболее подходящие, и чеканка началась.

Первым выпуском шведской оккупации стали копейки, лицевые и оборотные стороны которых были чеканены при помощи самой поздней пары маточников, употреблявшихся при Василии Шуйском в 1610 году. Копейки с буквами РIН, относящиеся к чекану Василия Шуйского 1610 года, и самые первые выпуски копеек, чеканенных во время шведской оккупации в 1611 году, различить невозможно. И те и другие чеканились по одинаковой трехрублевой стопе.

Однако шведы недолго задержались на полноценной весовой норме. Понижение веса копеек в Москве заставило их сделать то же самое.