Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Представьте себе, что какой-то «первый» поэт назвал море синим. «Синее море», — сказал он, и люди с удовольствием повторили его слова. Проходили века, рождались и умирали поэты, но все они в своих стихах называли море синим. Как вы думаете, могло бы это всегда нравиться, всегда привлекать? Конечно, нет. Да так и не бывает. Каждый поэт старается один и тот же предмет определить по-своему. Один сказал «синее море», другой — «море, как опрокинутое небо», третий — «бескрайний простор». «Прощай, свободная стихия!», — сказал А. С. Пушкин, обращаясь к морю; «струя светлей лазури», таким представил себе море М. Ю. Лермонтов.

Значит, стихотворение должно быть очень своеобразным, не напоминающим уже ранее написанное, тогда оно будет интересным, ярким, запоминающимся.

Давайте вернёмся к четверостишию, с которого начался разговор. Оно начинает стихотворение, посвящённое Октябрю. Но, кроме слова «праздничный», что есть в нём от Октября? Да и это слово, разве не может оно относиться к Первому мая, ко Дню победы и к другим торжественным дням?

Нет в этих строчках хорошей поэтической конкретности. Решил поэт написать стихи об Октябре, собрал несколько общепринятых «праздничных» слов и стал ими оперировать. Вот и получилось, что хорошую тему не удалось ему выразить поэтически, своеобразно, интересно. Замелькали улыбки, пляски, песни, праздничные столы, бокалы и т. п., а Октября-то нет.

В стихах всё: и идея, и способы её выражения должны соответствовать друг другу. Мало ведь сказать что-то значительное, нужно, чтобы оно взволновало читателя, помогло бы ему.

Самые значительные мысли, выраженные не художественно, не смогут выполнить в стихотворении своего назначения. Вот почему высокая художественность — это и есть то, что позволяет доносить мысли поэта до сердца читателя.

«Молодой ленинец», 16 ноября 1955 г.

К главе 6. «Строчит Булат, спешит Булат, его дела идут на лад»

XXI Михаил Шолохов: Выступление на третьем Всесоюзном совещании молодых писателей

Мои друзья из нашего писательского руководства ставят меня иногда в неловкое положение. Дескать, тебе необходимо выступить: «Скажи молодым писателям прочувствованное слово».

— А о чем?

— Ну, о том, что писательский труд не легкий, о том, что бывает он тяжел, что писательская профессия трудна, что это святое дело.

И что же получается?

Отобрали мы из молодых триста шестьдесят самых талантливых, самых способных. И стоит ли мне с такими способными говорить об азах? Буду говорить, как с равными равный.

Что же, если говорить о литературе и, в частности, об этом совещании, то кое в чем я не согласен с докладчиком т. Ажаевым.

Мне, например, не нравится та часть его речи, где он, давая положительную оценку тому или иному произведению, считает необходимым в бочку меда непременно пустить ложку дегтя. Как будто не будет семинара, где можно разобрать подробно достоинства и недостатки того или иного произведения, манеру авторского письма — все то, из чего складывается творческая сущность произведения. Стоило ли с такой высокой трибуны говорить о деталях и подробностях?

В частности, мне казалось, он нашел нужное слово, когда привел высказывание Горького насчет того, что одно дело выучиться лыко драть, а другое дело — лапти плести.

Я не буду занимать ваше время долго. Если речь идет о лыке, все-таки хорошо драть лыко как будто на одном и хорошо знакомом месте, и основательно, а не в порядке кратковременных наездов. А у нас вот шарахнулись и пожилые, и молодые на целину за темами и сюжетами. И мы видим, результат не так уж хорош, а зачастую просто плачевный. Человек пробыл один-два месяца, допустим, даже полгода, лыка надрал, а лапти все равно не получаются.

Большинство из вас из областей. Это хорошо, ближе к жизни.

Мне хотелось бы вам пожелать, чтобы вы в литературе не остались перестарками. Известна такая категория девиц, которые долго не выходят замуж. Пусть скорее приходит к вам творческая зрелость. Пусть она радует не только нас, писателей, но и читателя, огромного и требовательного, настоящего читателя, какого, пожалуй, нигде в мире еще нет.

И в связи с этим еще одно пожелание: не оставайтесь в литературе до старости в детских коротких штанишках! А такие, к сожалению, у нас еще бывают.

В заключение моей короткой речи хочется пожелать вам не только в наступившем году, но и вообще в жизни и больших дерзаний, и больших творческих успехов.

«Литературная газета», 1956, 12 января, № 5.

XXII Протокольная запись утреннего заседания поэтического семинара 12 января

Обсуждение творчества т. Окуджава.