Булат

Зря это я, подумал Афанасий в какой уже раз. Тут слабость показывать нельзя, как в волчьей стае. Моргни не так – съедят.

Выпрямив спину и задрав подбородок, он преодолел расстояние, отделявшее его от рощи, и остановился на опушке. Трава тут заканчивалась резко, как скошенная, и под деревьями виднелась голая красноватая земля с редкими пучками засохшей растительности. Наверное, солнцелюбивым растениям было неуютно в тени раскидистых крон.

Спутники подошли к вождю. Замерли, прислушиваясь и приглядываясь, поводя из стороны в сторону остриями копий.

И правда, что-то в роще было не так. Тихо как-то слишком было. Похоже, кто-то спугнул не только многочисленных сусликов, но и птиц и даже цикад. Охотники? Но почему они не вышли встречать вождя? Крупный зверь? Да любой зверь уже ломанулся бы от них подобру-поздорову. А может… Ладно, чего гадать, смотреть надо, подумал Афанасий и вытащил из-за голенища короткий нож.

Советник пробормотал что-то вполголоса и даже отважился взять Афанасия за локоть. Не останавливая. Скорее предостерегая.

Но купец и сам не выказывал безрассудства. Выставив перед собой оружие, он шагнул в прохладную тень, зорко оглядываясь. Справа и слева к нему пристроились два телохранителя, готовые в любой момент закрыть его щитами.

Так они прошли шагов сорок. Вдруг один воин замер с поднятой ногой. Ткнул копьем куда-то вперед. Остальные тоже остановились. Оттуда, куда указывал наконечник копья, раздался еле слышный стон.

Все вопросительно уставились на Афанасия. Он мотнул головой, вперед, мол. Воины сомкнули перед ним щиты и чуть присели, оставляя над верхними их кромками только глаза. Позади него тоже сомкнулись щиты.

Еще шагов через сорок они вышли на небольшую полянку. На краю ее росло большое дерево с крепкими сучьями. К одному был привязан какой-то куль. Присмотревшись, Афанасий понял, что это никакой не куль, а человек, по рукам и ногам стянутый толстыми веревками. Бледное лицо с бородой, затасканная рубаха, порты… Один из мореходов. Не кричит, не шевелится. Но вроде дышит.

– Рахмет! – узнал подвешенного Юсуф. – Брат! – крикнул он и бросился к нему.

Советник и охотники что-то закричали, потянулись остановить, но было поздно. Земля под ногами Юсуфа встала дыбом, провалилась, и хорасанец с треском исчез из виду.

Афанасий кинулся вперед и затормозил на краю большой ямы. Заглянув в нее, он увидел заостренные деревянные колья, опасно торчащие вверх. И Юсуфа – перемазанного красноватой землей, онемевшего от испуга, но не пострадавшего.

– Что это? – спросил Афанасий побелевшими губами, хотя и так все было ясно. В такой он и сам сиживал не так давно. На крупного зверя, значит. Вот почему советник не хотел шуметь.

Советник наклонился над ямой и начал что-то быстро говорить.

– Не части, не части, – попытался урезонить его Юсуф. – Понял. – Он перевел взгляд на Афанасия: – Говорит, это ловушка на крупного зверя.

– Что на крупного, я понял. Какого?

– Шайтан его поймет. Страшного, говорит. А брат мой – приманка, оказывается. И нужно отсюда скорее уходить, а то зверь придет, когда… А, Солнце закатится. Ну, доставайте уже меня! – не выдержал Юсуф.

Купец словно очнулся. Он развязал кушак и бросил вниз один конец. Покрепче уперся ногами в землю и даже не крякнул, когда хорасанец повис не нем и, перебирая ногами, полез наверх, опасливо косясь на торчащие из дна колья.

Оказавшись на краю ямы, Юсуф даже отряхиваться не стал, бросился к дереву, на котором висел его брат. Осмотрел сук. Вернулся. Взял у одного из охотников копье и, зайдя с другой стороны, толкнул тело тупым концом. Афанасий поймал его, придержал, пока телохранитель срезал веревки и бережно, как младенца, опустил Рахмета на землю. Тот вздрогнул, открыл глаза. Зрачки его забегали, но никак не могли нащупать, на чем бы остановиться.

Юсуф склонился над ним. Пощупал лоб, прислушался к дыханию. Выпрямился, подошел к советнику, сгреб его за накидку и притянул его к себе. Спросил что-то свистящим шепотом. Советник задергался, пытаясь отстраниться от разъяренного морехода и отвечая тоже шепотом. Выслушав его ответ, хорасанец ослабил хватку.

– Говорит, что дали ему настой… Опоили, короче, чтоб не дергался и хищнику не мешал. Они всегда так с пленными делают. Должно скоро пройти, – поняв, что брату ничего не угрожает и вообще такое тут в порядке вещей, Юсуф слегка подобрел.

– Понятно, – кивнул Афанасий. – Спроси его, остальные где.

Повернувшись к советнику, мореход задал вопрос. Кивая головой в такт речам, выслушал многословный ответ.

– Говорит, что с охотниками. Они тоже опоены и ждут своей очереди. А может, их уже подвесили над другими ямами. Он не знает.

– Так чего мы сидим? Двигаться надо! – воскликнул купец, хлопая Рахмета по щекам. – Вставай, вставай, друже, – с этими словами он вылил хорасанцу в рот добрую половину запаса воды, что взяли они с собой в долбленой тыкве.

Тот заворочался, выплюнул фонтаном попавшую не в то горло воду, закашлялся, пробормотал что-то неразборчивое. Юсуф снова нагнулся. Подхватив брата под мышки, помог встать, приговаривая на ухо слова утешения.