Булатов курган

— Что мне спрашивать, я и так знаю, — тоном, не терпящим возражений, произнес Виктор. Однако это для него было открытием. Он повернулся к Петру. — Не любо, не слушай! — В голосе прозвучала обида. Он поднял ведро с песком и, перегибаясь на одну сторону, пошел к проулку.

— Ну, а игумен-то что? — спохватился Петр. Ему очень хотелось дослушать эту забавную историю.

Виктор обернулся и сухо бросил:

— Ищи другого прицепщика. За так работать не буду.

— Что ты говоришь?! — вспылил тракторист, вскакивая с косогора. — Сам виноват… Заставил заново пахать.

— Я тебе говорил — не послушал. Теперь крышка.

— Ну черт с тобой, обойдусь. — Не оглядываясь, Петр пошел вдоль берега.

4

Плотную дернистую землю четырехкорпусный плуг брал с трудом. Он то забивался кореньями, то наталкивался на что-нибудь твердое, выскакивал из борозды. Петр останавливал трактор, очищал руками лемеха, вырывал и выбрасывал на обочину дороги камень или случайно оставшуюся после раскорчевки корягу. В душе он ругал себя, что не уговорил Виктора. «Нужно было заводить спор из-за какого-то игумена! Пусть врал бы, коли нравится».

Трактор, как упрямый жук, то карабкался по отлогим склонам, то сползал в ложбины, темной лентой опахивая подножье Булатова кургана. А он стоял величественный, молчаливый, верхушками берез и дубов упираясь в насупившееся небо.

Петр подолгу заглядывался на курган, забывая и о плуге и о тракторе. Его руки по привычке тянулись то к одному, то к другому рычагу. Земля по-прежнему была тяжелой, но под лемеха уже ничего не попадалось. Отсюда, очевидно, и начиналась равнина, угодья монастыря.

Выезжая на один из склонов, Петр заметил, как с кургана сошел коренастый, сутуловатый человек, по всей вероятности старик, и стал ходить по пустоши из стороны в сторону, стараясь держаться поодаль от трактора. Он то, склонив голову, внимательно разглядывал землю, то опускался на корточки, шарил руками, точно искал пропажу. «Клад игумена ищет, — сообразил Петр. — Виктор не зря завел разговор…»

Незнакомец прошел к самому краю кургана, начал руками разгребать землю. Тут его и нагнал трактор. Как был удивлен Петр, когда, добродушно улыбаясь, навстречу поднялся Цыплаков.

— Что, дед, ай сокровища положил, да забыл где? Смотри, найду — не отдам!

— Господь с тобой, Петя! Какое там сокровище! — ласково проговорил старик. — Зашел посмотреть, как земля-то…

— Ничего, пшеница будет хоть куда.

Петр понял, что старик пришел сюда неспроста. Он еще давно слыхал, что Денис Цыплаков купил Монастырскую пустошь в империалистическую войну. Хозяин был лютый. Бывало, зайдет чья корова или лошадь — не миновать штрафа. Но грянула революция. Земли у богатеев отбирались. Отошла под общее пользование и Монастырская пустошь.

— Все-таки решили пахать, — после некоторого молчания проговорил старик. — Кто же распорядился?

— Бригадир.

— То-то, бригадир. А косить где будем? Чем коров кормить?

— Надо на собрания, дедушка, ходить, тогда все знать будешь. Постановили твою бороду скосить и засилосовать. Все коровы сыты будут. — Петр, озорно оскалив зубы, вскочил в кабину.

Когда трактор, обогнув участок, снова подходил к тому месту, где совсем недавно копался Цыплаков, там уже никого не было. Петр остановил машину и стал руками разгребать размельченную влажную почву. Пальцы его вдруг коснулись чего-то твердого. Раскопав яму побольше, он увидел металлический шкворень, который глубоко уходил в землю. Потянул его, но стержень не подавался.

«Что это значит?» — недоумевал парень.

5

Наплывал вечер. Небо, забитое до отказа густыми облаками, словно присело над землей, грозясь обрушиться на нее всей своей страшной тяжестью. Хотя солнце еще не садилось, но сумерки уже окутывали курган, растекались над полями, заслоняли реку, путались в перелесках у оврагов. По кабине трактора осторожно застучал мелкий частый дождик. Петр высунулся из окна, чтобы посмотреть на плуг, и от удивления раскрыл рот. За прицепом, склонив голову, вышагивал Виктор.

«И этот ищет?» — удивился Петр и крикнул:

— Что потерял?!

Виктор поднял голову, улыбнулся.

— Иди, покурим! — позвал он Петра, присаживаясь на сиденье прицепа.

— Это с каких же доходов? Разве клад откопал? — продолжал шутить Петр. — А я, как видишь, один управляюсь.

Виктор молчал.

— И велик ли он?

— Кто? — не понял насмешки Виктор.

— Клад-то?

Опасаясь, что снова зайдет разговор о дальнейшей судьбе игумена и его дочки, Виктор перевел разговор на другую тему.

— Клад, когда в колхозе лад. Вот и пришел помочь.

Петр повеселел. Одному пахать рискованно, да еще ночью. Но чтобы не выдать себя, хмуро заметил:

— Мне и одному неплохо. Иди домой, досыпай.

Виктор темными цепкими глазами впился в лицо тракториста. Он думал, что Петр обрадуется, а тут вдруг… Не приметил ли он тут что? По дороге сюда Виктор видел, как Петр копался в земле.

— Ладно! — Виктор вскочил на пружинистое сиденье прицепа, нажал на мокрый, холодный рычаг.

— Ну черт с тобой, коли так! — Петр захлопнул дверцу кабины.