Булавки и бабочки

До Максима постепенно начала доходить суть ситуации в которую он попал. Он никогда больше не увидит родителей, Настю, никогда не пойдет в школу, не выйдет играть во двор. Ему дали целый мир, но отобрали жизнь.

—Так они тебе ничего не сказали? — расхохоталась Смерть, сделав жест рукой в сторону дверей, но сразу же серьезно добавила, — впрочем их можно понять, скажи они вам всю правду с самого начала, вы бы могли не дойти.

—Я согласен стать Правителем и Точильщиком, — отстранено произнес Максим, пододвинул к себе Медальон и Камни, затем принялся медленно их вставлять в оправы. Камни имели разную форму соответствующую углублениям на Медальоне, поэтому перепутать они их не мог. Настя молча, с отрешенным видом наблюдала за ним, широко открыв глаза, казалось она ничего не понимает или не хочет понимать что здесь сейчас происходит. Когда последний камень был вставлен, Максим надел Медальон на шею. В тот же миг где-то наверху протяжно загудел колокол.

—В Междумирье снова есть Правитель! — торжественно объявила Смерть и встала из-за стола, — мне пора, еще увидимся, Точильщик.

Максим в ответ лишь слабо кивнул. А Смерть пошла к выходу, на ходу растворяясь в воздухе. Двери внезапно открылись и в зал вбежали призраки каждый старался сказать что-то Максиму:

—Ты пойми… Это нормально… Сейчас как Правитель ты…, — ему казалось что слова сливаются в какой-то противный настырный гул. О поднял руку и крикнул:

—Все вон! — крик получился властным и уверенным. В зале мгновенно воцарилась тишина, а потом все трое призраков чуть ли не бегом бросились из зала наружу.

—Ну вот и все, — грустно сказал Максим, он помолчал, и лишь через несколько секунд продолжил, — это не так страшно как кажется. Я вот например ощущаю сейчас в себе силу, о которой раньше и вообразить не мог. Могу тебя отправить обратно, могу любому в Междумирье приказы отдавать. Ну чем не принц маленького сказочного королевства? — он нервно засмеялся, чтобы не заплакать. Ему на руку легла теплая рука Насти:

—А ты ведь умер из-за меня, — словно размышляя проговорила она, — только так ты мог попасть сюда. Придти за мной. Я это поняла, когда первый раз у призраков в гостях была, еще перед Джокером. Ты врать не умеешь.

—Я не умер, — возразил Максим, — а как и ты всего лишь впал в кому. Но действительно, я сделал это сам, двоюродный брат мне помог, он врач. И еще я приезжал перед этим к тебе в больницу, — решил сказать он все сразу, понимая, что другого случая не будет, — я влюбился в тебя прошлой весной, когда ты пришла к нам в класс.

—А я тебя полюбила, вернее сначала обратила внимание, а потом полюбила, когда ты стал видеть призраков. Я хотела тебе помочь, но как это сделать придумать не смогла.

Они сидели так, разговаривая, полуобернувшись друг к другу, разделенные подлокотниками стульев. Вроде бы близко, но словно эти подлокотники стали непреодолимой преградой между ними. Настя понимала, что Максим не оставит здесь ее, и даже против ее воли отправит домой, и Максим это знал.

—Ладно, хватит прощаться, ты же все равно ничего после не будешь помнить, — подвел итог их разговору Максим, на глазах у него появились слезы. Настя потянулась к нему, чтобы обнять и поцеловать в первый и последний раз, но по настоящему, однако Максим отстранился.

—Не надо, — хрипло произнес он, — не надо меня целовать, мне потом это будет больно вспоминать. Вот, лучше, — в руках у него появилась красивая бабушкина брошка, в виде бабочки, сидящей на булавке, — ты не сможешь это конечно отсюда взять, но я хочу ее тебе подарить. Я часто раньше, когда был маленьким любовался ею, она старинная. Бабочка, сидящая на булавке, но не пришпиленная ею, а именно сидящая на ней. Я так понял смысл: бабочка — это жизнь, короткая, которая все равно кончится, но прекрасная, а стальная булавка — это смерть. Острая, безжалостная и вечная. Но бабочка все равно сидит на этой булавке, и все любуются и любят именно ее, а не булавку. Вот эту бабочку я и хочу подарить тебе, — он аккуратно приколол свой подарок к ее жакету.

—Ты мне будешь сниться, я это знаю, чувствую, поэтому не прощаюсь и поэтому я тебя не забуду, — Настя плакала уже не таясь.

—Вряд ли я буду здесь спать. Прощай, — Максим отстранился от нее и повелительно произнес, — возвращайся домой!

В тот же миг Настя стала полупрозрачной как привидение и начала ускоряясь, подниматься к потолку.

—Максим…, — растаял в где-то в вышине ее голос. Правитель Междумирья сложил руки на столе и уткнулся в них лицом, его плечи тряслись от рыданий. Сейчас это был просто несчастный мальчик. Он не заметил как в зал, стараясь ступать как можно тише, вошли призраки и встали позади него, ожидая, когда Максим успокоится.