Булавки и приворотное зелье

— Какая гадость, Эди. До чего же противная птица. Теперь оно у меня по всей руке размазалось.

— Ш-ш-ш, — прошептал Эди. — Попробуй открыть.

Я вытерла руку о юбку и с опаской потянула за ручку. Дверь открылась.

Мы прошли в комнату, и нас ослепил яркий свет. Какой сильный контраст с чернотой самой двери! Дверь захлопнулась, и теперь мы оказались в невыгодном положении, потому что никто из нас ничего не видел.

Я схватила Эди за руку (опять! Надеюсь, он не подумает ничего такого), и он озвучил мои мысли:

— Розмари, тут так ярко, я ничего не вижу.

Вдруг из ниоткуда донёсся тихий безмятежный голос и то ли промолвил, то ли пропел:

— Входите, дети. Садитесь на подушки у очага. Там есть сок и всевозможные сладости. Ваши глаза привыкнут, и вы вскоре сможете всё увидеть. Тут нечего страшиться.

Мы пошли вперёд, прикрывая глаза от яркого света, и моя нога наткнулась на что-то металлическое на полу. Я нагнулась и подобрала большой блестящий чёрный ключ. Пока я держала его в руке, он, казалось, раскалялся, и я поспешно сунула его в карман. Мы сделали ещё несколько шагов и ощутили, что наши ноги касаются чего-то мягкого. Это наверняка были те самые подушки.

— Давай присядем, Розмари.

Мы сели, и, хотя в комнате было по-прежнему ослепительно-ярко и мы не видели, на чём сидим, мы чувствовали тепло огня где-то перед собой. Было очень приятно и уютно.

Через несколько секунд свет постепенно стал тускнеть, пока мы не увидели перед собой изумительный мраморный камин, в котором трещал и полыхал огонь. На чёрных плитках широкой каминной площадки стояли прозрачные бокалы с соком и чаша, искусно вырезанная из белого дерева, в которой лежали всевозможные разноцветные сладости и шоколад. Присмотревшись, я увидела, что чаша выточена в форме ладони. Я потянулась за конфетой в блестящем розовом фантике, и как только мои пальцы коснулись этого лакомства, пальцы чаши ожили, развернули конфету и подали мне. Это было восхитительно: сочетание клубники, шоколада и чего-то ещё, чему я не могла подобрать названия — такое ощущение, будто что-то лопается у тебя во рту, а затем тает, словно крохотные кусочки карамели.

Набив рот шоколадом, я уже выбирала следующую конфету и подбивала Эди сделать то же самое, когда краем глаза заметила роскошное кресло. Я оглянулась, вздрогнула и изумлённо вскрикнула.

Там, на самом большом бледно-розовом мягком кресле из всех, что мне случалось видеть, сидела женщина в белом струящемся платье с младенцем на груди. Мягкие волны её светлых волос ниспадали до пояса. Глаза её были небесно-голубыми, губы — как пунцовый бутон розы. Кожа казалась сливочного оттенка, но с легчайшей россыпью веснушек на плечах и на носу. Ещё один ребёнок спал на кресле, прильнув к ней, и она гладила его — или её — льняные волосы своими длинными пальцами. Я заметила, какие короткие у неё ногти. Это были руки матери, мягкие, но приученные к труду. Она улыбнулась нам и мягко проговорила:

— Я Геката. Я ждала вас обоих. Приветствую вас.

— С-с-спасибо, — запинаясь, ответила я.

Теперь, в этой уютной комнате, которая выглядела как чья-то роскошная гостиная, я не знала, что сказать.

— Нас прислал Джонатан, — по-моему, Эди произнёс это очень уверенно.

Я была совершенно околдована этой женщиной. В ней было что-то напоминавшее мне маму, но я не смогла бы сказать, что именно. Она не была похожа на маму внешне, и голос у неё был другой. Скорее от неё исходило такое же ощущение. Вокруг неё, разумеется, не было никакого цветного сияния, но и большинство из тех, кто уже встречался нам в этом измерении, тоже были без этого сияния.

— Ах да, Джонатан, — при этом имени она снова улыбнулась. — Он сказал, чтобы я ожидала вас. Но, полагаю, здесь кого-то не хватает. Должен быть ещё один ребёнок. Вас должно быть трое.

— Вы про мою сестру? — спросила я.

— Да. Лоис. В следующий раз она придёт, верно?

— Эм-м… да, хорошо, я обещала ей, что она сможет пойти. Но сегодня это было бы немного сложно.

— Что ж, приведи её на следующей неделе. На Хеллоуин. Она будет нам нужна. В ней есть сила, которая нам необходима.

Я молча прикинула, уж не о газах ли Лоис говорила Геката, но отбросила эту мысль.

— Вам известно, почему вы здесь, дети? — Геката не отводила от нас своих ясных глаз, и при виде её ласкового лица ты чувствовал, что можешь рассказать ей всё.

Я знала, почему мы здесь. Джонатан сказал, что Геката может объяснить нам, куда пропала Филлис. Но я не знала, как задать ей этот вопрос, к тому же я немного перед ней робела.

— Позвольте мне начать с рассказа о том, для чего здесь я, — вновь нарушила молчание Геката. — Полагаю, вы слышали о ПОЗАД?

Мы кивнули.