Булгаков

С "Северной (первой героической)" симфонией связан Великий бал у сатаны, который назван "весенним балом полнолуния, или балом ста королей", а Маргарита выступает на нем в роли королевы. Главная героиня "Северной" симфонии - королевна, а в финале в связи с ее вознесением на небе устраивается пир почивших северных королей, когда из золотых чаш пьют кровавое вино (на балу у Воланда в такую чашу превращается голова Михаила Александровича Берлиоза). Маргарита приветствует гостей бала, находясь на возвышающейся над залом мраморной лестнице и стоя на одном колене. У Б. королевна тоже стоит на одном колене на возвышении, принимая рыцарей в пернатых шлемах, которые целуют ей руку и колено (Маргарите - только колено). И у королевны и у хозяйки Великого бала у сатаны на голове алмазная корона. В "Северной" симфонии женщина в черном плаще олицетворяет смерть и Вечность. Такое же символическое значение имеет черный плащ, который оказывается на плечах Маргариты после бала, и черные плащи всех участников последнего полета. Королевна в симфонии Б. "просила, чтобы миновал сон этой жизни и чтобы мы очнулись от сна". В финале "Мастера и Маргариты" главные действующие лица восклицают: "- Гори, гори, прежняя жизнь! Гори, страдание!" В "Северной" симфонии герои, в конце концов, восходят к вершинам света - мраморно-белой башне с террасой, с которой видна "голубая бесконечность". В эпилоге королевна соединяется со своим возлюбленным рыцарем в Вечности, и они вместе встречают свет звезды Утренницы. Любовь королевны выводит рыцаря из "бездны безвременья", где он оказался за то, что знался с нечистой силой, и дарит ему свет. В "Мастере и Маргарите" главным героям дарован не свет, а покой, где-то на границе дня и ночи, куда возвращаются и двое влюбленных в "Северной" симфонии. Воланд обещает Мастеру и Маргарите перед последним приютом: "...Вы немедленно встретите рассвет". У Б. в "Северной" симфонии герои награждены покоем, однако мир, где они пребывают, подвижный, но лишенный мысли и монотонный: "Здесь позабыли о труде и неволе! Ни о чем не говорили. Позабыли все и все знали! Веселились. Не танцевали, а взлетывали в изящных междупланетных аккордах. Смеялись беззвучным водяным смехом. А когда уставали - застывали в целомудренном экстазе, уходя в сонное счастье холодно-синих волн": Любовь у Б. - целомудренна и мистична. Она олицетворяет "вечную женственность" Владимира Сергеевича Соловьева (1853-1900), первого русского философа, имевшего мировое значение. У Булгакова любовь Мастера и Маргариты - вполне земная, хотя и необыкновенная по своей силе. Мастеру оставлена способность творить и в последнем приюте, где ему предстоит "подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что... удастся вылепить нового гомункула". В "Северной" же симфонии покой - это вообще высшая возможная награда, даруемая Богом, а не дьяволом тем, кто стремится к земному величию: гордецам, титанам и героям, даруемая, если они смирились и обратились к Всевышнему:

"Еще давно великан поднял перед Господом свое гордое, бледнокаменное лицо, увенчанное зарей.

Еще давно они все поднимали тучи и воздвигали громады. Громоздили громаду на громаду. Выводили узоры и строили дворцы.

Но все пали под тяжестью громад, а туманные башни тихо таяли на вечернем небе.

И суждено им было шагать долгие годы среди синих туч - обломков былого величия...

Это все старики великаны... Они

смирились и вот идут к Богу просить покоя и снисхождения..."

У Б. покой несовместим с творчеством, он выше его. У Булгакова в "Мастере и Маргарите" покой с творчеством совместимы, хотя и в последнем приюте, вне земной жизни. Такой покой, однако, оказывается ниже духовных высот, которых достигнут те, кто поднялся до нравственного уровня Иешуа Га-Ноцри.