Буллинг. Как остановить травлю ребенка

В начале 2000-х годов появилась идея обеспечить школы психологами и все сложные и нестандартные случаи отдать под их ответственность. Казалось бы, ну отличный же выход. Вот только с точки зрения школы, психолог – лишняя бесполезная нагрузка на бюджет. Поэтому если и появлялась ставка психолога, то он был один на всю школу. Или психолог и вовсе нанимался по договору на пару часов в день. В среднем в российской муниципальной школе 800-1000 детей. Посчитайте, сколько рабочих часов уйдет у одного человека, чтобы просто спокойно поговорить с каждым учеником. Я не говорю уже о более сложных терапевтических сеансах.

Да и не готовы школьные психологи к решению проблем травли в коллективе. Их не считают педагогическими кадрами, поэтому зарплаты у них значительно скромнее, чем у учителей. И это не клинические психологи, которые обучены распознавать школьников с отклонениями (вроде тех подростков, которые нападали на школы с ножами и топорами) и умеют работать с ними. В лучшем случае школьный психолог может провести тесты по профориентации, помочь определиться с выбором вуза, подсказать подростками, как выстроить отношения с учителем или что сказать родителям о плохой оценке. И на этом все. Что такое системная работа с проблемой буллинга?

Организационно-управленческая часть профилактики буллинга – это ответственность государства. Что есть в России на общегосударственном уровне?

Есть институт Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, главная задача которого состоит в осуществлении независимого контроля за деятельностью государственных органов, органов местного самоуправления, детских учреждений в части защиты и восстановления прав детей. Но, честно говоря, это слишком далекий от каждодневных школьных проблем институт. И я ни разу не сталкивалась с тем, чтобы его представители поднимали проблему травли в школе на сколько-нибудь системном уровне.

В Федеральных государственных образовательных стандартах начального общего образования и основного общего образования и в Законе РФ «Об образовании» определены требования к созданию комфортной развивающей образовательной среды, гарантирующей охрану и укрепление физического, психологического и социального здоровья обучающихся. Это очень хорошо. Родителям есть на что ссылаться, когда школа пытается переложить ответственность за буллинг на семью, прикрываясь лозунгом об оказании образовательных услуг и только.

В декабре 2017 года была принята Концепция развития психологической службы в системе образования в Российской Федерации до 2025 года. Но даже при условии соблюдения всех сроков и успешной реализации всех целей этого документа конкретную помощь от школьных психологов в случае буллинга подростки смогут получить только лет через пять. Кроме того, чтобы психологическая помощь в школе действительно заработала, все должны знать, что, обратившись за ней, они получат именно помощь, а не проблемы.

Родители одного из подростков, напавших на учеников пермской школы, еще до того, как ситуация обернулась трагедией, обращались в комиссию по делам несовершеннолетних. Однако вместо того, чтобы оказать помощь, комиссия оштрафовала самих же родителей.

Могла бы помочь специализированная психологическая подготовка учителей. По большому счету, они ближе к детям, они априори обладают авторитетом в классе и при наличии определенных навыков и умений могли бы принести больше пользы в проблемной ситуации, чем психологи. По крайней мере, распознать проблему и привлечь к ней внимание родителей и психологов учителя обязаны, чтобы там ни говорили об отсутствии у школ функции воспитания. Вот только в системе высшего образования при подготовке учителей психологии уделяется очень мало времени. А уж особенностям психологии подросткового возраста – и вовсе крохи.