Бультерьер

Что пишет человек, только что научившийся писать? Нормальный человек, научившись писать, напишет на доске: «Я люблю маму» или то, что давно хотел написать, но не умел: «Петька — дурак», или «Леночка, я тебя люблю», или «Я люблю свою собаку».

А что писали мы в детстве? «Мы не рабы, рабы не мы». Не рабу это и в голову не придет писать. Свободному человеку не придет в голову кричать на весь мир, что он — не раб. Только раб может написать «Мы — не рабы»…

Нам нужно гены наши переделывать, иначе ничего не выйдет. Вот ведь на каких сказках мы воспитаны? Два старших брата корячатся: один — в поле, другой — в лесу. Они — полные болваны! А Иванушка-дурак берет стрелу, натягивает тетиву — и получает царевну-лягушку и богатство. Или Емеля, устав от сидения на печи и безделья, вытаскивает вдруг щуку, которая исполняет все желания.

Для того чтобы с нашими малолетками было все нормально, надо забыть некоторые русские народные сказки. И поговорки. И объяснить детям, что Золушка до того, как примерила туфельку, перемыла горы посуды и перестирала тонны белья. А у нас тунеядец, дурак всегда на халяву счастье себе берет. И поэтому Леня Голубков, на рекламу которого три четверти населения попалось, национальный герой был. Как все просто: можно закопать четыре рубля в поле чудес в Стране дураков, вырастет двадцать. Никто не хочет вдуматься, что такие проценты, которые нам обещали эти общества, дает торговля либо наркотой, либо — оружием. На Западе если ты сегодня обещаешь больше семи процентов годовых, завтра к тебе в контору придет ФБР. А у нас вся страна захотела хватануть по 30, 40, 50 процентов. А потом все это лопалось. Значит, у нас можно безнаказанно жулить? Где Мавроди? Где они все? Они не сидят — они откупятся. Когда убили Листьева, я через полторы секунды сказал: «Ну, ребята, это бабки…» Другой причины нет. Кому он был нужен, наш корреспондент, хороший парень? Дай Бог ему вечной памяти и спокойной земли. Вы «бабки» ищите.

Или вижу по телевизору здоровенного бомжа, который заявляет: «Имею я право на милостыню?» Наш человек рождается с тем, что имеет право не на труд — на милостыню.

Он хочет ни черта не делать и хочет при этом пользоваться благами, как Ротшильд. Но как же так — ничего не делать, только воровать?! И при этом, как в «Собачьем сердце» у Булгакова, «все поделить»! А праздник находит где угодно! С первого по десятое мая ничего не делать! Десять дней подряд праздники празднуют. Правильно Михаил Задорнов сказал: «Новый год, Рождество православное, Рождество католическое…» Мало того что просто Новый год, так еще «Старый Новый год!» Одного мало! Может быть, еще «Старое седьмое ноября»?.. Уму непостижимо!

Это уникальный народ. И я его люблю. И всем говорю, что я, еврей, русее миллионов русских.

Как мы жили прежде? Получали свое, дарованное государством: получали по сто двадцать рэ в месяц, грели свои телеса на одном и том же пляже в Сочи — один человек на полквадратных метра… Неужели вы не хотите, чтобы ваши дети ездили отдыхать в Грецию или туда, куда им захочется? Чтоб ехали куда хотели, чтобы слушали что хотели? Неужели вы хотите опять в лагерь? За железный занавес? Ходить в голубых панталонах с начесом? Вы не хотите слушать Хосе Каррераса и Пласидо Доминго?

Вы не хотите ходить на концерт «Битлз» или на Алисию Алонсо? Вы хотите в лагерь, где всем дают на завтрак перловку, на обед картошку, на ужин — селедку и не надо думать о том, где их покупать? Вы хотите в лагерь?

Если вы хотите в лагерь, значит, вы — рабы.

А я хочу быть свободным. Стремиться обратно — никогда в жизни! Но свое, духовное должно быть при нас. Для нас знаменем страны был красный флаг.

Помню, в детстве у меня была книжка-раскладушка со всеми флагами мира, и там я первым делом отыскивал наш. Или шел на демонстрацию, в одной руке — раскидайчик на резиночке, в другой — красный флажок. Мы гордились, когда в честь победы нашей сборной по хоккею поднималось красное полотнище, — и все вставали. И в этом смысле «не было лучшего флага».

Остается только одно: любить эту страну, которая является родиной, и играть в ее игры с придуманными нами же самими законами. Мы никогда не будем Америкой, Францией, Германией, Японией. И было бы глупо стремиться быть тридцать восьмой Америкой, тридцать девятой Японией. Как говорится в одном моем стихотворении: