Бультерьер

Я был готов к тому, что я увидел в Гамбурге. Я не скулил у витрин (никогда этого не делал и не делаю), хотя мне все в этих витринах безумно нравилось.

Меня всегда интересуют более глубинные вещи.

Меня больше интересовали лица людей, которые ходят по улицам «западного мира», нежели то, в чем они ходят. Хотя и это тоже очень интересно, но это, как говорится, прикладная точка зрения, а меня занимала духовная.

Ну а потом было очень много поездок по разным странам…

В Чили я поехал по двум причинам. Во-первых, к тому времени исколесил весь мир, а в Южной Америке ни разу не был. Во-вторых, представилась возможность увидеть и пообщаться с моим любимым «сказочным героем» доном Аугусто Пиночетом.

По ходу дела я познакомился и подружился с послом России в Чили Василием Громовым, чья жена, кстати, ленинградка. У него большие связи в Южной Америке, и это он предложил мне совершить гастрольный тур по Чили, Аргентине, Уругваю. Посол вообще стремился установить мост «Сантьяго — Санкт-Петербург», мечтал, чтобы наши города стали побратимами, и предложил все это начать с моих гастролей.

Чили — превосходная страна, страна крепкого среднего класса. При первом знакомстве с Сантьяго бросается в глаза, что там много карабинеров. Но вскоре понимаешь, что они вышколены, «вычищены», ни к кому не пристают. И невольно возникает ощущение, что за ними ты как за каменной стеной. Меня это устраивает: если наши «омоновцы» каждую машину будут «трясти» ночью, но делать это вежливо, честно, без хамства, без намеков на вымогательство, то я за такое отношение.

В глаза бросилось и безумное количество целующихся. Больше, чем в Париже! Сантьяго — чистый город, аккуратный. Таковы и окраины, таковы и фермерские хозяйства. Все это сделал дон Аугусто Пиночет. Когда мы въехали в Сантьяго, то проезжали район типа наших «хрущевок», построенных при Альенде. А дальше пошли такие же дома по этажности, по размерам, но из кирпича, построенные при Пиночете. Если бы Альенде поправил страной подольше, это была бы сегодняшняя Куба. А так люди ходят довольные, красивые, счастливые…

Нам рассказали, сколько людей погибло при событиях осени 1973 года. Жертвы были, но стреляли в тех, кто был обнаружен с оружием в руках и сопротивлялся Пиночету. Конечно, под горячую руку попали невиновные — как в любой стране. У нас у Белого дома под горячую руку тоже попали люди…

Народ Чили в большинстве своем относится к генералу уважительно. Он первый открыто пошел против коммунизма. И даже внешне генерал Пиночет чрезвычайно приятен, четко мыслит, контролирует ситуацию. Вообще, он напоминал мне этакого старого голенастого бойцового петуха. На наше приглашение приехать в Россию дипломатично ответил пространными рассуждениями о церкви, подарил фотографии.

Мы хотели пригласить дона Аугусто в Ленинград, это не получилось. Я имел возможность, как творческий человек, окунуться в историю переворота. Нормально, объективно оценить все, что сделал генерал Аугусто Пиночет для Чили. А сделал он невозможное. Он вернул свою страну в правильную жизнь.

За что ему Чили очень благодарна.

Я рад, что не ошибся в Пиночете. Сколько писали: сатрап, диктатор и прочее… А мне он давно казался сказочным героем, еще до развала коммунизма.

Певец Виктор Хара? Это обычный уличный музыкант, попавший под «молотки», вполне вероятно, случайно погибший. Такое опять же может случиться в любой стране. У нашего Белого дома тоже крутилось множество музыкантов и с ними все могло случиться.

И если вдруг с кем-нибудь из наших ребят произошла бы трагедия — это был бы символ! Ведь тогда любого могли бы подстрелить, а дальше — дали бы посмертно орден, воспели, вознесли, разнесли бы весть по всему миру…

Для меня знакомство с любой страной — это еще и познание ее музыкальной культуры. В Чили я убедился в том, что мы вообще не знаем латиноамериканской музыки. То, что считаем латино, — это продукт американизированной культуры. Боже мой, какая там музыка — умопомрачительная! Оказывается, замба и самба — это совершенно разные вещи! Самба — в Бразилии, замба — в Аргентине. Сумасшедшая музыка! В латиноамериканских странах много индейцев, а их музыка — это вообще какой-то рок-н-ролл. Это вам не Боб Марли со своими раскачивающимися в такт жопастыми девчонками, это не Эстебан с абсолютно американизированными песнями.

Я поехал в Чили без гитары, знал, что там куплю инструмент. И купил бразильскую гитару. Теперь общаюсь с ней, слушаю записи, вспоминаю нашу поездку и, кто знает, может быть, напишу что-нибудь в стиле подлинного латино.

Самое приятное во всех моих заграничных вояжах — это чувство полной защищенности человека от произвола государства. Я долго думал об этом, и только сейчас, в последние два-три года, мне это открылось по-настоящему — почему же я хотел бы там жить? Почему же, как говорил так же сетующий классик, «угораздило меня родиться в России, да еще с умом и талантом»?.. Почему?