Бум (СИ)

Я с Женевьевой отправилась в близлежащие кустики. Мужчины справили

нужду, разумеется, гораздо быстрее, и принялись разводить костёр.

Женевьеве все места, предложенные для оправления естественных

надобностей, показались непригодными, и она потянула меня вглубь леса.

Наконец, нужное место было найдено и мы, сделав все свои дела, собрались

по своим же следам вернуться обратно, как моя подруга узрела дым,

исходивший от разведённого неподалёку костра.

-Маш, а Маш, давай посмотрим, кто там, - предложила она.

Я посмотрела с грустью на подругу и предупредила о последующей

ответственности за необдуманные действия. Женевьева кивнула, якобы

соглашаясь со мной, но последовала по намеченному маршруту. Пришлось и

мне поддержать подругу. Вскоре мы увидели группу французских беженцев,

иначе их никак не назвать, сидящих вокруг костра и как-то пытающихся

согреется.

-Всё, мы приехали. Надо действовать.

-Как?

Пришлось призадуматься.

-Будем следить за ними, - выдала ценную мысль.

-Ага, - не согласилась Женевьева, - а как же наши мужчины?

-Подождут, ничего с ними не случится, – ответила я, забыв, что Женевьева у

нас новобрачная.

Та вскипела, заявив, что своего мужа не оставит ни на секунду одного, а

вдруг?

-Жэка, что может случиться вдруг в лесу?

-Ну, не знаю, всякое может быть. Мужики они такие, только волю дай, -

ответила та.

-Так, давай лучше думать, что делать будем? - предложила я гениальную

идею.

Идея сама по себе была гениальной, а вот её воплощение – далёким от

гениальности. Оказывается, за рассуждениями мы не заметили, что с головой

выдали себя. Наш разговор услышали. Мы оказались под пристальным

вниманием знойных французских мужчин. Насчёт знойности это я

поторопилась. Замёрзших и скукоженных мужчин в обносках, некогда

представлявших из себя шикарные мундиры, трудно было назвать знойными

мачо. Тем не менее, один из них, грустно взглянув на нас, что-то сказал своим

товарищам. Те нехотя поднялись и двинулись в нашу сторону.

-Жэка, давай тикать отсюда и куда подальше. Иначе нас возьмут в плен.

Женевьева вняла моему совету и попыталась последовать за мной, но

запуталась в пальто и благополучно приземлилась в близлежащий сугроб.

-Машка, беги, я буду отбиваться, - успела она крикнуть мне вслед.

Я пулей вылетела на дорогу, где нас уже хватились наши доблестные

спутники.

-А где Женевьева? - увидев меня, поинтересовался Серж.

-Её, кажется, взяли в плен, - едва переведя дыхание, произнесла я.

-Кто?

-Неужели не понятно! Французы, будь они не ладны, - просипела я.

-Показывай где, - скомандовал Сергей Павлович.

Я указала в ту сторону, откуда только что прибежала. Не успели наши

мужчины приготовиться к операции по спасению Женевьевы, как мы увидели

её во всей красе гордо выходящую из леса.

-Женевьевушка, ты как? С тобой всё в порядке? – бросился к ней муж, - тебя

не обижали?

Та помотала головой и показала на группу французов.

-Принимайте трофеи. Пришлось взять в плен.

Французы понуро следовали за пленившей их дамой.

Жэка подошла ко мне и прошептала:

-Дело осложняется. Что с пленными будем делать? Брать с собой не резон.

Оставить здесь – замёрзнут. Придётся возвращаться.

-Подожди, подожди. Сергей вроде бы говорил, что в двух верстах отсюда

будет какая-то деревенька. Там их и оставим.

За разговорами я и не заметила, что наши пленники уже вышли из леса и

неуверенно переминаются с ноги на ногу.

В это время Серж подошёл к французам и о чём-то их спросил. Оказалось,

что они трое суток не ели и двое из них так ослабли, что не могли идти

вместе со всеми, и нас просят помочь их товарищам.

-Идёмте, здесь недалеко, - подруга вновь повернула к лесу.

Впереди мы с Женевьевой, сзади Мишель и Сергей. Впрочем, какая от него

помощь: раненая рука давала себя знать. Возница остался с пленными

французами. Идти обратно было легко: дорогу указывали следы, в обилии

оставленные на снегу. Вскоре мы заметили чёрную точку. Приблизившись,

увидели одного из французов, сидевшего под деревом и баюкавшим

отмороженную руку. Плохи дела. С рукой, по всей видимости, придётся

расстаться. Решили забрать его на обратном пути. Вскоре мы вышли к месту

стоянки. Костёр почти догорел. На лапнике лежал человек, закутанный в

полушубок.

Мужчина попытался приподняться, но тут же упал. Пришлось соорудить из

веток некое подобие волокуши и, положив его туда, отправились обратно, по

дороге забрав солдата с обмороженной рукой. Минут через сорок мы были на

месте. Пленные успели развести костёр и тесным кружком расселись рядом,

протянув к огню озябшие руки. Раненых разместили на санях и вскоре все

тронулись в путь.

Мы рассчитывали, что до ближайшего населённого пункта вёрст пять, не

более. Однако наши ожидания так и остались ожиданиями, никаких следов