Бумажная Деревня (СИ)

Сегодня едут на семейные торжества к Мураками-старшим: дедушке Эйтаро и бабушке Кёко. К сожалению, поздравлять старших родственников приходится по отдельности. Дедушка со стороны мамы, Хиро Морита, не раз говорил, что к "этим коммунистам" он приедет только на танке.

Пока они собираются, можно осмотреть квартиру.

Мать пытается поддерживать порядок армейского образца - того самого, когда "всё должно быть параллельно и перпендикулярно, а что не так, то валяется". Но хаос окружающей эпохи проникал и сюда. С порога сложно угадать, сколько тут комнат, настолько предметы перепланировали обстановку. Книги повсеместно, на книгах лежат другие книги, папки с вырезками, по углам - ящики с приставками, платами, микросхемами, радиодеталями и так и не распакованными книгами. Всё это чинится, проверяется, перепаивается, завинчивается обратно и уходит дальше в Россию по неведомой контрабандной тропе.

В углу родительской комнаты, как раз между окном и супружеским ложем, - столик с редкой люминесцентной настольной лампой. Это логово Сайто. Вокруг - осциллографы, программаторы, компьютер с четырьмя дисководами. Процессор разогнан до безобразия, так что материнская плата вынесена наружу, в самодельную запаянную канистру с охлаждающим жидким азотом. Эх, какой японец не любит жидкий азот!

Под ногами в коробочке - первый Макинтош и запасная рабочая станция с русским ДОС-ом, переделанным в лаборатории МФТИ. И отдельная книжная полка, где дискеты служат закладками.

Свои книги он, подобно какому-то из двух Бэконов, знает все и в лицо.

- А что это за книга, папа,- спросил как-то маленький Рю про ту, что с неприятной жёлтой физиономией на обложке.

- Это, сынок, классик нашей с тобой японской литературы Кэндзабуро Оэ,- ответил отец,- Первое издание его "Опоздавшей молодёжи". Если будешь себя плохо вести - заставлю читать.

Единственной книгой, которую Сайто за свою жизнь выбросил, была "Хризантема и меч". Он раздобыл английское издание, прочитал первую главу, после чего попросил у Рю петарду, засунул внутрь, зафиксировал изолентой, поджёг петарду и выбросил книжку в окно.

- Так оно намного лучше,- пояснил он, созерцая получившийся фейерверк.

Сайто Мураками до сих пор числится старшим инженером на заводе "Эпсилон". Завод, ввиду новых времён, уже давно перешёл производство левака, который не попадал ни в отчёты, ни в налоговые ведомости.

- В МФТИ нам много всего читали,- вспоминал Сайто,- От лямбда-счисления до марксизма. Это бесполезно, но ты привыкаешь, что за неделю можешь разобраться во всём и решить все проблемы одним ударом. Хоть в китайском языке, хоть в схемах чёрного нала. Это, собственно, единственное, что было там полезного.

Окно обложено коробками. В коробках - разноцветные пластиковые бутылки. Сайто работает над важнейшим секретным проектом. Кажется, это операционная система для микроконтроллеров ректификационных колонн и самогонных аппаратов. Кодовое название - "Koelnerdom". Это тот самый случай, когда проект оправдал своё название: работа идёт так же неспешно, как строительство известного собора.

За родительской, проходной - комната братьев. Дверь украшена подлинным ультралевым плакатом из эпохи токийских студенческих беспорядков 1970 года. Студент и грудастая школьница держат в руках огромное лучистое солнце, а сверху и снизу лозунг:

АТОМНОЕ ОРУЖИЕ - В РУКИ ТЕХ, КТО НЕ У ВЛАСТИ!

В комнате братьев также умеренный кавардак. Сюда отец сбрасывает всё, с чем можно играть, но ему не интересно. Переносной телевизор, протравленный и перепаянный ZX Spectrum (Batty, Zynaps, Солдат Удачи -- таких игр больше делают), бракованные старые SEGA и Sony Playstation, красная бас-гитара Ямаха вместе с усилителем ("Лучше бы мотоцикл Ямаха купил" сказали ему во дворе), широкий письменный стол, шкаф, ещё шкаф... И они, и родители спят по японскому обычаю, то есть матрац прямо на полу.

На столе -- паяльник, канифоль и картридж. Харуки раскурочил его, чтобы понять, как пройти босса на седьмом уровне. Как оказалось, в катридже баг и босса без программатора не пройдёшь. Зато в ресурсах нашлась заксоренная по 0xDEADBEEF пасхалка: разработчик Такеси признавался в любви прекрасной Маюми из отдела тестирования.

За окном -- многоэтажки Суньятсеновки и виден небольшой кусок моря.

Старший Харуки - плечистый, круглолицый, в очках и серьёзный, семнадцатилетний. Волосы длинные, потому что не до этого. "Непоколебим, как скала" и потому старается занимать как можно меньше места. Неплохой программист и электронщик для своих лет, а в лингвистической гимназии учится просто из-за языков.

Младшему Рюноске (как Акутагава, ага) - пятнадцать, как уже было сказано. Волосы длинные, потому что модно. И сколько их не причёсывай, всё равно топорщатся и торчат, словно собираются уползти. Худенький и юркий, он так и носится, проникает и перепрыгивает. Кто-то называет его безалаберным, но это неправда. Он просто быстрый, и если что не так - тут же отскакивает, как резиновый шарик.