Бумажная оса

Следующие несколько дней ты моталась по встречам и кинопробам, а я бродила по дому, как сторожевой пес. Иногда днем заглядывал Рафаэль, но чаще всего он приходил по ночам. Однажды, когда уже стемнело, я услышала, как он трясет ключами у двери и поднимается по ступенькам в твою спальню. После этого я не слышала ни звука. Тихо повернув ручку двери, я побрела по коридору. Я стояла у дверей твоей спальни и прислушивалась. В своем воображении я представила вас вместе, сочетание твоей нежности и его мужественности, и мое собственное тело начало пульсировать. Звуки, которые ты издавала, были восхитительны, мелодия удовольствия настолько чистая, что без единого прикосновения я приближалась к оргазму.

Во вторник, накануне нашего седьмого дня, проведенного вместе, мы заказали тайскую еду и засиделись допоздна во внутреннем дворике. Было полнолуние, и над нами сияла огромная золотая луна. На выходные Рафаэля не было в городе, поэтому ты была полностью в моем распоряжении. Покуривая сигареты одну за одной, ты рассуждала на тему одежды, которую твой стилист подбирает для тебя. Ты много раз говорила ей, что она делает из тебя совсем другую личность.

– Ей пора уже понять, чего я хочу, – твердила ты. – Мне хочется чего-то винтажного, богемного, чего-то настоящего. Я не хочу быть секс-символом или милашкой из соседней квартиры. И она это знает. Если она не может быть со мной в одной команде, то придется мне найти кого-нибудь другого.

После каждой произнесенной фразы ты заливала в горло совиньон блан. Когда бутылка была выпита, ты попросила меня открыть другую, и я сделала это. Я сидела и слушала, кивая и издавая одобрительные или неодобрительные звуки. Мое мнение никто не спрашивал, но я считала тебя кем угодно, только не богемой. В тебе не было жесткости, мятежности или приземленности. Ты была изящной, легкой и хрупкой, с тонкой душевной организацией.

– Я слишком устала, чтобы подняться, – простонала ты, закуривая еще одну сигарету. – А завтра я должна обедать с Мирель Соваж.

Как только я услышала это имя, в моей памяти возник образ блондинки c волнистыми волосами и лицом антилопы.

– Кажется, я слышала о ней.

– Уверена, что да. В последнее время она снимается во многих фильмах. Но, если честно, я даже не хочу ее видеть, – вздохнула ты. – Ходят слухи, что ее рассматривают на новый фильм Перрена, и мне уже надоело это слышать.

Мое сердце екнуло.

– Есть новый фильм Перрена?

Ты отвела взгляд, нервно подергивая уголками рта:

– Да, хотя он выйдет еще не скоро. Я все еще надеюсь, что привлеку его внимание. Мой агент пытается пропихнуть мое имя, но Перрену наплевать на агентов. Думаю, у меня нет шансов.

– Конечно есть, – автоматически выпалила я. – У тебя больше шансов, чем у кого-либо.

– Нет, я в замешательстве.

Я ничего не ответила. Бросив на меня свой кошачий взгляд, ты сделала еще один глоток вина.

– В любом случае мне нужно дружить с Мирель, если она все-таки получит эту роль. В этом бизнесе так много зависит от связей, и я должна думать о будущем.

В тот момент мне впервые пришло в голову, что теперь и я являюсь частью – пусть даже отдаленно – этого «бизнеса». В этой паутине различных связей я находилась в непосредственной близости от Огюста Перрена. Осознание этого было так волнительно и мучительно, что на мгновение у меня перехватило дыхание.

– Да, и оказалось, что я не получила роль в фильме «Призрачные Волки». Я получила обратную связь, что выбыла из первого раунда. Не понимаю почему. Действительно, я немного молода для главной роли, но с каких пор это имеет значение? – возмущенно щелкнув сигаретой, ты продолжила: – Они сказали, что я не дотягиваю до агента ICE[18], что им нужен кто-то с – как они это назвали – sangfroid. Я даже не понимаю, что это означает.

– Это означает хладнокровие. На французском.

– То есть я знаю, что это значит, но не понимаю, почему решили, что у меня его нет.

– Может, они просто думают, что ты слишком хороша для этой роли, – сказала я, но это прозвучало жестоко, и я пожалела о сказанном.

Ты накалилась от злости:

– Это так унизительно. Они отдали роль актрисе, которая, клянусь, даже моложе меня.

В тот момент ты была больше похожа не на федерального агента, а на капризного ребенка, но, вселяя в тебя уверенность, я сказала:

– Это их упущение. Фильм, вероятно, будет полным провалом.

И вдруг в твоем захмелевшем взгляде я разглядела искру надежды, вспыхнувшую и тут же погасшую.

– Спасибо, Эбби. Я знаю, ты говоришь это только для того, чтобы мне стало легче, но я ценю это. И, может быть, ты права. В общем, завтра днем у меня сеанс в Ризоме. Я слышала, как кто-то сказал, что Перрен приедет в этом месяце, так что – кто знает – вдруг мне повезет, и он будет там. Он приезжает всего несколько раз в год. И обычно это сюрприз. Он любит появляться случайно и проводить сеанс со своим наставником как обычный человек. Затем он ходит по территории и обедает в ресторане. Все делают вид, что не происходит ничего необычного, но на самом деле они готовы на все, чтобы подобраться к нему поближе.