Бумажная оса

Как будто легкий ветерок пробежал по телу, и меня неожиданно охватила радость. Схватив тебя за руку, я плелась за тобой по лабиринту в поисках выхода, совсем не чувствуя земли под ногами. Наконец мы вышли на другую сторону, в тропическую рощу. Посреди пурпурной вербены раскинулись растения агавы, и доносящийся аромат жимолости окутывал нас с головой. Издалека послышались детские крики.

– Здесь есть дети?

– О, да. Вокруг всегда есть дети. Здесь есть летний лагерь, занятия для школьников и детский сад. Все это бесплатно для членов клуба. Люди даже приносят сюда своих младенцев.

По извилистой дорожке ты повела меня в спа-зону, представляющую собой отдельное каменное сооружение, в котором находились маникюрный салон, массажные кабинеты и сауна. Мы побывали в каждом из них по порядку. Я не сказала тебе, что это был мой первый в жизни маникюр. Ты сидела рядом, словно герцогиня, с протянутой рукой цвета слоновой кости. Мои ногти были приведены в порядок и подстрижены, а затем на них нанесли лак цвета морской пены, который ты для меня выбрала. Держа пальцы неподвижно в течение пяти минут под лампой, я пыталась раствориться в шуме океана, доносившемся из динамиков.

– Теперь пришло время для наших занятий, – сказала ты. – Это займет около часа, но потом я, пожалуй, зайду в комнату отдыха актеров. Может, тем временем ты попросишь кого-нибудь провести для тебя экскурсию? Можно попросить администратора.

Вернувшись в главное здание, мы поднялись по массивной лестнице, устланной ковром с орнаментом переплетений черного и фиолетового цвета, остановившись у высокого дверного проема.

– Это комната для актеров, – прошептала ты.

В комнате висели прозрачные шторы и стояли низкие бархатные кушетки. Тут же, развалившись, сидели привлекательные мужчины и женщины, в некоторых из них я узнала известных актеров. Казалось, они не замечали нашего присутствия.

Выйдя оттуда, я тихо спросила тебя:

– Они здесь ради Перрена? То есть они надеются привлечь его внимание и попасть в кино?

– Нет, не думаю. Я выяснила, что на самом деле это его помощники. Я слышала, что они, как шпионы, помогают подыскивать талантливых актеров и рекомендуют тех, кто, по их мнению, обладает наибольшей глубиной и размахом. Можно назвать их привратниками Перрена.

Я молча шла по длинному коридору, рассматривая орнамент ковра. Одни узлы переплетались с другими, и это вызывало у меня легкое головокружение.

– Ну, а что твой наставник думает о тебе? – рискнула спросить я.

Ты пристально посмотрела на меня.

– Скажем так, я в процессе, – ответила ты и остановилась у одной из дверей. – Это моя комната. Увидимся позже внизу.

– Я буду ждать тебя в саду у бассейна, – предложила я, демонстративно показывая свою невозмутимость.

Продолжая идти вдоль коридора, я наконец увидела дверь с табличкой «7». Тихонько постучавшись, я повернула ручку. Внезапно все не заданные тебе вопросы выпрыгнули из меня наружу, словно перепуганная рыба.

Это была небольшая комната с окном в дальнем углу. Посередине друг напротив друга стояли два деревянных стула, на одном из которых сидел мужчина. При виде меня он встал.

– Эбигейл? – прозвучал голос мужчины.

Я словно парила в невесомости, мое сердце бешено колотилось вхолостую, как у загнанного в угол кролика.

– Можно просто Эбби.

– Меня зовут Телло.

Передо мной стоял мужчина средних лет с гладко выбритыми волосами и яйцевидной формы лицом. Когда он улыбнулся, в его небольших темных и без видимых склер глазах появилось теплое свечение. Эта маленькая деталь придавала ему пророческий вид.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказал он, указывая на стул напротив своего.

Устроившись на стуле без подушек, я ощутила на своей спине его твердые прутья.

– Сегодня мы начнем с простого, – пояснил Телло. – Я проведу с вами первый сеанс активного воображения.

Я напрягла мышцы спины, чтобы сидеть ровно. Внутри меня шла активная борьба приятного волнения и стыда. Было непривычно сидеть вот так перед другим человеком, а не в одиночестве в своей детской спальне. И все же это было потрясающе и невероятно – стремиться к душевному балансу прямо здесь, в том самом здании, где сам Перрен работал над собой, становясь очевидцем своих собственных видений.

– Во время сеанса вы увидите свое внутреннее Я, а я, как ваш проводник и наставник, увижу ваше внешнее Я, – Телло нажал невидимую кнопку, наполнив комнату мелодией гармонии: звучал шум прибоя, рокот волн сливался с шепотом ветра и низкими нотами туманного горна. – Пожалуйста, закройте глаза, – сказал он, – и почувствуйте, как свет и фигуры становятся объемными.

Закрыв глаза, я всматривалась в темное полотно своих век. Вначале тусклые частицы, проносившиеся мимо, не имели четких очертаний и мгновенно растворялись.

– Вы видите?

Я утвердительно кивнула.

– Потрите глаза. Фигуры стали отчетливее? Вы видите шахматные узоры, черно-белые фигуры? – он сделал паузу. – Теперь наблюдайте, как они растворяются и становятся цветными…