Бумажная оса

Как грызун, готовящийся к спячке, я побрела в супермаркет, накупила там консервных банок с чили и зеленой фасолью, упаковок мини-кексов и бульварного чтива. Протягивая журналы кассиру, я увидела экран кассы и засаленные кнопки с цветовой маркировкой. Я никогда больше не буду нажимать эти кнопки, никогда не надену темно-синюю рубашку-поло и никогда больше не вернусь к прежней жизни. Кассир бросил журналы в пакет, и я вырвала его у него из рук.

Я пролистала все журналы. Тебя там не было. Другие актрисы тщеславно позировали перед камерами. Все страницы – от начала до конца – были заполнены лицами, обработанными фотошопом.

Будто страдающий беспамятством, каждый выпуск журнала воспевал очередную восходящую звезду как некий самородок, вот-вот готовый подняться на пьедестал славы. Печально осознавать, что каждую недавно прибывшую актрису жестоко обманывали, заставляя думать, что она уникальна, что она обладает какими-то необычайными способностями. Уверена, ты поймешь, как это печально, эта горькая правда уже совсем скоро обрушится на тебя.

Скрутив журналы, я выбросила их в мусорную корзину. Сидя в мотеле за небольшим столом, на клочке бумаги для рисования я написала письмо Полу, заслуживающему объяснений. Задумавшись на несколько минут, я написала, что мне нужно вернуться в Мичиган, чтобы увидеть свою новорожденную племянницу. Скорее всего, я пробуду там некоторое время, чтобы позаботиться о своем отце. В конце письма я обещала связаться с ним, как только пойму, когда смогу вернуться.

Я сложила письмо, оставив его лежать на столе, выключила свет и задернула плотные шторы, надежно защищающие от яркого света и бликов. Расстелив на ковре постельное белье, я погрузилась в Источник. Во сне, отворив дверь твоей комнаты со сферами на потолке, я обнаружила, что пол был черного цвета с зацементированной полостью посередине, похожей на ванну в индустриальном стиле, наполненной водой. Окунув палец в воду, я почувствовала ее теплоту. Облизнув его, я ощутила соль на губах. Забравшись в ванну, я опустилась в воду, и она, словно горячая кровь, окутала меня. Ты находилась где-то в доме, но не знала о моем присутствии. Вид комнаты вселял адский ужас, и я боялась, что дверь закроется и ты никогда меня не найдешь. Я боялась навсегда остаться в этой емкости, как в ловушке, и умереть, нахлебавшись соленой воды.

Я подскочила в постели, начав жадно глотать воздух ртом, но постепенно узнала свою комнату, глянцевый комод, объемное одеяло, покрывающее мои ноги. Первая мысль: сбросив одеяло, выбить стекло и выпрыгнуть в окно прямо на парковку, но мой мозг вовремя проснулся, давая мне возможность успокоиться. Я вспомнила, что комната была всего лишь ячейкой, которую я сама выбрала, и я в ней – не пленник. Я свободнее, чем когда-либо.

Я поднималась только чтобы сходить в туалет, принимать пищу и капсулы с экстрактом пажитника, купленные в аптеке. Укутавшись в одеяло, я касалась своей груди кончиками пальцев, слегка покручивая соски, пока они не становились твердыми. Сначала меня это возбуждало, и, не в силах сопротивляться, я скользила руками по своему телу, представляя рядом с собой мужчину. Я начинала с мыслей о Поле, но постепенно он превращался в Рафаэля. Однако со временем массаж сосков больше напоминал некий рутинный обряд. Я делала его восемь раз в день по двадцать минут, засыпая или погружаясь в транс, и снова, когда просыпалась. Мои видения мелькали перед глазами, как кадры в фильме. Я видела внутреннее убранство трейлера Шелби, ее рычащую собаку в клетке. Видела бегущую зебру со своим жеребенком и горящую саванну позади них.

Шесть дней спустя, ощутив начало нарастающей волны, я вылезла из-под одеяла и добралась до туалета. Вечером, в день летнего солнцестояния, я собрала свои вещи, выбросив остатки еды, приняла душ и вымыла волосы. Освободив номер, я направилась вниз, чтобы отдать карточку администратору у стойки, и поймала на себе ее пристальный любопытный взгляд. Выяснив у нее, что магазины «Пати Сити»[57] и «Бэйбис Р ЮС»[58] расположены в одном торговом центре в Викторвилле, я загрузила свои чемоданы в «шевроле» и отправилась туда.

Я вела машину в темных очках и с опущенным козырьком, так как слизистая моих глаз все еще была пересушена из-за кондиционера, пыли и сухого воздуха в номере отеля. Я массировала руль ладонями. Ощущение свободы вождения было таким знакомым и желанным – эта простая американская штука, стальной корпус и бензобак, педаль, для нажатия на которую достаточно одной ноги. Она как будто являлась продолжением меня, проводником моих собственных «лошадиных» сил.