Бумажная оса

Просыпаясь, малышка смотрит на меня взглядом из другого измерения, словно выплывает из гущи подводных лесов и городов. В такие моменты я вспоминаю себя ребенком. Я вспоминаю грязный мичиганский снег, жареное мясо с майонезом, часы, проведенные в одиночестве в своей спальне, и мрачное будущее, которое, казалось, было предначертано мне. Я думаю о загнивающих в своем трейлере Шелби и Бриэлле, которым никогда не придет в голову никуда уехать. Им никогда не понадобятся заграничные паспорта; они никогда не подадут заявление и не узнают, что на самом деле у них уже есть паспорта и что они живут в Швейцарии.

Мы безумно благодарны за наш остров, некогда служивий пристанищем самому Юнгу здесь, в Кюснахте, остров за гранью времени. Мы с Амарой изучаем французский и немецкий языки. Я даю ей все то, чего ты для нее хотела: детство вдали от суеты, камер и таблоидов, невежества Голливуда, точно гноящейся раны Америки. Вместе мы бродим по извилистым улочкам Швейцарии, изучая названия вещей, исследуем горную флору. Натыкаясь на необычный камень, я останавливаюсь, чтобы поднять его, и кладу его ей в руку. Кто знает, какой смысл он таит? Я знаю, что эти ранние моменты детства священны, они являются основой всех ее будущих сновидений. Я не забываю и о своем камне тоже. Даже сейчас я часто использую свой метеорит, чтобы убедиться, что все это не сон.

После исчезновения Амары ты пропала из поля зрения общественности. Были какие-то статьи о тебе с догадками и предположениями, что ты совсем потеряла рассудок или допилась до беспамятства. Ходили слухи, что ты утопилась в Тихом океане или в ледяных глубинах озера Мичиган.

Не хочу делать вид, что знаю. И нет смысла пытаться узнать, это может только засорить мою голову ненужной информацией. Какой бы ни была правда о твоем исчезновении, это лишь доказывает мою правоту. Даже избавившись от ноши, ты бы не смогла спастись. Я приняла правильное решение. Весь мой план был каким-то чудесным образом предопределен, словно получив некое божественное вдохновение на свое исполнение. Словно шестеренки часового механизма, каждый элемент точно становился на свое место, давая возможность следующему сделать то же самое. Спустя несколько недель после моего прибытия в Швейцарию, наконец опустившись на землю после долгого божественного полета, начавшегося в Топанге, я как будто проснулась дома.

Я очень надеюсь, что ты нашла свой путь к миру в душе. Я по-прежнему испытываю к тебе привычное чувство заботы, Элиза, ностальгическую привязанность, хотя на самом деле это не имеет значения. В конечном итоге мы все являемся частью единого огромного организма, дрейфующего по волнам истории, в водах вечного Источника. Мы все есть одно и то же существо, лишь временно поделенное на разные тела. И на протяжении всей жизни мы наблюдаем друг за другом, очарованные нашими различными воплощениями.

Жива ты или мертва, счастлива или нет, твоя роль в этой жизни сыграна. Произошла смена декораций. Ты исполнила свой танец и была изнасилована сатирами.

Любопытно, что наш коттедж в лесу очень похож на жилище Пола. Иногда мне даже кажется, что мы находимся в лесах Топанги. Научившись шить вручную, я стала делать воздушных змеев. Огюста это забавляет; он заказывает для меня ткань и фурнитуру. Холмы Кюснахта идеально подходят для запуска воздушных змеев, а Амара любит держать катушку, качаясь, падая и заливисто хохоча, когда воздушный змей пытается поднять ее вверх.

Иногда мне кажется, что я вижу лицо Пола в толпе. Но он бы не догадался искать меня здесь, если вообще искал. Я ничего не слышала о его фильме, не видела восторженных рецензий. Скорее всего, он все еще ищет финансирование: поддержку студии, каналы распространения. Но вряд ли он что-то найдет. Никакого интереса к фильму не будет. Жизнь сильно изменилась за последние годы. Теперь люди знают о проблемах, которые только усугубляются с каждым годом, о разрушенных семьях, о потерянных детях. Все они слишком хорошо осведомлены о том, что исправительные учреждения для несовершеннолетних с дьявольским названием «приюты для юных воспитанников» – это тюремные бараки с бетонными стенами и колючей проволокой, похожие на пережиток войны. Люди уже и так слишком много знают.

Чем может помочь фильм? Никто его не увидит. Если его и покажут, то лишь в нескольких кинотеатрах. Что бы я сказала Полу, если бы могла, так это то, что он должен усвоить этот урок, что на самом деле никому не нужна правда. Мы не хотим с этим жить, мы не хотим в этом вариться. Мы хотим выбросить правду из нашей жизни. Мы хотим мечту, а не реальность. Мы жаждем вымыслов, галлюцинаций, ненастоящих катастроф. Все мы жаждем фантастических иллюзий, которые мы с Огюстом можем принести в общество.

Девочек до сих пор насилуют, оружием по-прежнему торгуют. Мир все еще горит в огне.