"Бумажный тигр"

«Забавно, до чего человек склонен испытывать страх перед тем, что не может понять, - подумал Лэйд, размышляя, как привлечь к себе внимание, - Случайно забредший в Скрэпси джентльмен через минуту лишится бумажника и часов, а через пять, скорее всего, и жизни, но даже там местные головорезы ни за что не тронут китобоя. И не потому, что брать с них нечего за исключением обносков. Потому что не понимают. А чего не понимают, того боятся».

Сильнее, чем мочой и грязью от Капитана несло прогорклым запахом тухлятины, столь мощным, что делалось не по себе даже на расстоянии в несколько футов. Столь паршиво не пахло, кажется, даже в Мэнфорд-хаусе, каждая щель которого была набита разлагающейся пищей.

Ворвань. Китовый жир. Говорят, лунными ночами китобои собираются вокруг туши выброшенного на берег кита, медленно гниющего в прибое, истекающего желтоватым тухлым жиром из многочисленных прорех в шкуре, сбрасывают свои лохмотья и… Впрочем, о некоторых вещах не любили болтать даже в Тресте.

- Я говорю, жаркий денек, - повторил Лэйд, заступая Капитану дорогу, - И, кажется, будет еще жарче. Представьте себе, с утра барометр скакнул на сорок пунктов!

Капитан наконец остановился и взглянул на него. Взгляд китобоя – не самая приятная штука, во всем Новом Бангоре Лэйд знал лишь несколько человек, способных вынести его без ущерба для душевного здоровья и пищеварения. Про некоторых людей говорят о том, что их взгляд подобен хирургическому ланцету, вскрывающему оболочку и обнажающему душу. Взгляд китобоев был иного свойства. Он словно вкручивался в то, чего касался.

- Величественнейший из божьих тварей, плывёт иль дремлет он в глуби подводной, подобен острову плавучему. Вдыхая, моря воды он втягивает грудью, чтобы затем их к небесам извергнуть…

Голос у Капитана был сухой и скрипучий, как выдубленный ветрами корабельный шкот²⁹, но по-своему звучный.

- Джон Мильтон, «Утерянный рай», книга первая, - усмехнулся Лэйд, - Многие ваши священные тексты я знаю наизусть. Вот что, пока вы, чего доброго, не принялись декламировать мистера Мелвилла на всю Хейвуд-стрит, давайте прогуляемся пару кварталов, и я ссужу вам десять пенсов, чтоб вы могли промочить глотку в этот жаркий день!

Капитан молча уставился на Лэйда. Но не как человек, пытающийся осознать смысл сказанного. Скорее, как человек, задумчиво вслушивающийся в шелест океанского бриза – монотонный, бессмысленный, но по-своему мелодичный. Глаза у него были не стариковские, выгоревшие, а беспокойные, темно-нефритовые, горящие то тускнеющим, то вдруг полыхающим морским огнем. Глаза человека, которому было суждено увидеть куда более страшные и неведомые глубины, чем самому выносливому из ныряльщиков за жемчугом.

Может, он вовсе не стар, подумал Лэйд, невольно напрягаясь под этим взглядом. Может, ему лет тридцать или немногим больше. Черт, даже по каменной физиономии Макензи можно сказать больше, чем по этой выдубленной доске!

- Я нашел это сегодня утром в Лонг-Джоне, - неподвижные губы Капитана вдруг запрыгали не в такт словам, как у эпилептика, - На углу Ретклиф-стрит и Третьей авеню. Я нашел это утром. Вот как. Нашел утром. Полюбуйтесь.

Он протянул Лэйду кулак, крепко сжатый из белых и твердых, как плавник³⁰, пальцев, вынуждая того подставить ладонь. Лэйд сделал это без особой охоты – никогда не знаешь, какую дрянь сунет тебе под нос китобоец. Дохлую белку или гнилое яблоко, или Бог весть еще какую дрянь из числа тех, что они подбирают на улицах в своих бесконечных и бессмысленных странствиях…

Но это была не дохлая белка. Капитан высыпал на его ладонь горсть битого стекла.

- Что это?

- Осколки окна со склада «Трэнсом и сыновья». Выбило ветром нынешней ночью.

- Полагаю, оно влетит мистеру Трэнсому и его отпрыскам по меньшей мере в два шиллинга, - заметил Лэйд, – Не так-то просто в Лонг-Джоне найти хорошего стекольщика.

Капитан досадливо клацнул зубами. Удивительно, сколь много он их сберег – при таком-то образе жизни…

- Посмотрите на форму! На форму!

- Самые обычные осколки, как по мне…

- Это знак! Я час ползал по мостовой, собирая их. Да, это знак! Знак!

- Вот как?

- Были и другие! Тень от шпиля церкви Святого Лаврентия ровно в одиннадцать коснулась ограды лавки часовщика! Качурка³¹, пролетавшая над парком, крикнула ровно пять раз. Лужа в брусчатке перед домом мистера Коуфа похожа формой на букву «С». Маленькая девочка в Шипси, играя с подругами, случайно произнесла «Ини тини майни мо» вместо «Ини мини»³². Вам нужны еще знаки?

- Нет, - вздохнул Лэйд, с облегчением возвращая китобою горсть битого стекла, - Думаю, этих вполне довольно. И о чем они вам говорят?

Капитан осклабился, пряча свои сокровища. Его темно-нефритовые глаза заблестели, и этот блеск был похож на фосфоресцирующее свечение морской волны.

- Он беспокоится, Тигр. Он проснулся и беспокоится.