Бумажный Тигр (III. Власть)

В этот миг, глотая воздух, перемешанный с некрозным зловонием, Лэйд взмолился бы даже Ранги, отцу неба и Папа, матери земли. Или любому божеству из пёстрого пантеона Полинезии, если бы то могло помочь ему сохранить сознание и рассудок. Ему приходилось бывать во многих скверных местах, в которые никогда не сунется здравомыслящий человек, включая те, заглядывать в которые осмеливались лишь клерки из Канцелярии, прирождённые падальщики в их глухих чёрных костюмах.

Он бывал на местах преступлений, этих миниатюрных сценах, на которых человеческие тела окончательно перешли из разряда действующих лиц в разряд декораций и реквизита. Бывал на пиршественных полях, на которых всласть отобедали прислуживающие Левиафану твари, чьи вкусовые предпочтения могли бы разделить разве что голодные акулы. Бывал в кельях китобоев, полнящихся миазмами и грязью сверх всяких пределов. Но это…

Даже адепты и жрецы Карнифакса, Кровоточащего Лорда, за которыми ходила слава безумных садистов, чтящих вивисекцию как основу своей религии, не обставляли свои тайные храмы столь безумным и вопиющим образом, каким был украшен для торжественного ужина превращённый в залу канцелярский отдел.

— Садитесь! — приглашение, произнесённое дребезжащим голосом Коу, даже без сопровождения в виде клацающих курков, было приказом, — Вы наверр-ррняка с нётер-рррпением ждёте ужина. Нет, не сюда! Во главу стола, будьте добр-рры! Вы — наш почётный гость сегодня, мистерр-рр Кр-р-рамби рр-рраспорр-ядился позаботиться о вас. И я позабочусь, будьте уверр-ррены. Например-р-рр, отор-ррву вам ноги, если это потрр-рребуется, чтоб усадить вас за стол.

* * *

Лэйд покорно сел. Стол уже был сервирован, не очень умело, но старательно. Кто-то очень старался украсить эту трапезу, используя те небогатые запасы посуды, что уцелели. Тарелки были разномастные, многие покрыты трещинами, с отколотыми кусками. Фужеры — надбитые, зачастую перепачканные, на дне многих из них скопилось что-то вроде тины. Вилки — потемневшие и скрюченные, а местами и изъеденные невесть чем, точно их продержали многие часы в тазу с едкой кислотой. Лэйд машинально протянул руку к салфетке, но почти тотчас отнял её. Льняные салфетки лишь казались чистыми, они были покрыты въевшимися в них бурыми пятнами и ожогами.

Ещё меньше ему понравились блюда, возвышавшиеся на столе. Терпеливо дожидающиеся едоков, в ожидании трапезы они были заботливо прикрыты серебряными крышками, но Лэйд слишком отчётливо ощущал разлитую в воздухе тяжёлую вонь, чтобы понимать — эти крышки лучше не приподнимать, какое бы любопытство ни точило гостя, потому что ничего хорошего под ними не обнаружится. Уж точно, ничего съедобного.

— Где Крамби? — только и спросил он, пытаясь устроиться на стуле настолько непринуждённо, насколько это позволяли ему сведённые мышцы и обмершие от отвращения внутренности, — Гостям не должно приступать к ужину, пока нет хозяина.

— Мистер-ррр Крр-ррамби уже идёт, — заверил его Коу, — Одевается к ужину. Я схожу за ним, если вы не возрр-рражаете. Оставайтесь здесь, мистерр-рр Лайвстоун. И помните пр-р-ро прр-рравила прр-р-риличия. Если вы соверр-рршите нечто опрр-рометчивое, мне пр-ридется пр-рричинить вам некотор-рые неудобства.

Он вышел, тяжело затворив дверь. Лэйд не бросился к ней тотчас, хотя именно к этому толкали его рычащие тигриные инстинкты, проснувшиеся и бессильно кружащие в клетке. Слишком отчётливо слышал тяжёлый шорох възжающего в пазы засова. Единственная дверь из страшной обеденной залы, готовой к началу трапезы, была для него таким же неприступным препятствием, как крепостные ворота.

Крамби предусмотрел это. Как и многое другое, должно быть.

Лэйд жадно схватился за столовые приборы, перебирая их негнущимися пальцами. Обычный столовый нож — скверное оружие, но лучше располагать таким, чем остаться безоружным вовсе. Никчёмная попытка. Кто бы ни сервировал стол, он хорошо понимал, какими чувствами будут одержимы гости, и подготовился к этому. Из всех ножей на столе были оставлены только фруктовые. Изготовленные из мягкого металла, не имеющие острия, в качестве оружия они представляли собой не большую угрозу, чем обычные ложки.

Лэйд заставил себя мысленно сосчитать до десяти по-маорийски. Монотонная работа угнетающе действует на воображение, а его воображение сейчас причиняло ему чересчур много хлопот, подрывая устойчивость рассудка. Что бы он ни увидел здесь, ему нужна холодная голова.

Котахи. Руа. Торутору. И-вха. Рима…

Если Крамби сотворил всё это или изготовил руками своего подручного Коу, он не просто повредился в уме, он безумен. Может, он считает, что подражая страшному искусству демона превращать человеческое тело в нечто ужасное, причиняя страдания и муки, сделается ему союзником? Может, абажуры из человеческих скальпов и гирлянды из костей были не столько предметом интерьера, сколько сакральными жертвами, жалкой заявкой отчаявшегося безумца на вступление в клуб?..

Если так, какое будущее ждёт в этом клубе самого Лэйда?