Бумажный Тигр (III. Власть)

Впрочем, едва ли для этого нужно было обладать силой парового трактора. За прошедшее время Крамби сдал, и так сильно, что его с полным на то правом можно было назвать тенью прежнего себя. Должно быть, он потерял полсотни фунтов, машинально прикинул Лэйд, потому что выглядел не стройным, как прежде, а истощавшим и находящемся на том роковом пределе, за которым истощение необратимо перерастает в голодную смерть.

Он ведь не ел, сообразил Лэйд, ощущая, как уцелевшие сухари мисс ван Хольц жгут его сквозь подкладку пиджака раскалёнными стальными слитками. У него не было запасов, у него не было провизии. У него ни черта не было, если не считать двух человек, на которых он привык полагаться. Его преданный верный слуга — и нанятый специалист с безупречной репутацией.

Его предали оба.

Заострившиеся черты лица в сочетании с нездоровой бледностью кожи делали Крамби похожим на мертвеца, в нём уже не угадывался симпатичный и элегантно одетый джентльмен со спортивной фигурой, одним погожим днём зашедший в лавку Лэйда, чтобы спросить банку консервированных корнишонов.

Крепко привязанный к стулу, Крамби был облачён в превосходный нансуковый пиджак и брюки из тонкой шерсти. Изысканный костюм, пусть и не такой роскошный, как костюм от Кальвино. Вот только Крамби потерял так сильно в весе, что этот костюм выглядел на нём неуместно, с чужого плеча. Ткань была помята, рукава в некоторых местах зияли прорехами и тёмными пятнами, половина пуговиц покинули свои места, а шёлковый галстук в стиле «Вальтер Скотт» висел на груди бесформенной тряпкой, весьма небрежно завязанный. Так может выглядеть человек, одевавшийся к ужину в тёмном чулане, в придачу, в стельку пьяный.

Так мог бы одеться праздный гуляка или какой-нибудь опьянённый кокаином нигилист, но только не Крамби, всегда отличавшийся некоторым щегольством и умевший одеваться со вкусом.

Он одевался не сам, вдруг понял Лэйд. Пальцы, завязывавшие его галстук и застёгивавшие пиджак, не были человеческими пальцами. Скорее, грубым их подобием. Возможно, те же пальцы пытались наспех причесать его, но особо ловко у них это не вышло — сделавшиеся болезненно ломкими волосы Крамби, хоть и были смазаны бриолином, торчали в разные стороны. На щеках его виднелись катышки розовой пудры — кто-то пытался загримировать его, точно куклу перед выступлением.

Смех Коу был похож на жужжание шмеля в пустой металлической бочке.

— Неплохо выглядит, а? Не п-рредставляете, какого тр-руда мне стоило подготовить его к ужину и подобр-рать прр-риличный костюм. Особенно вот этим!

Коу поднял свою лапу, на которой заклацали вразнобой курки и защёлкали затворы. Крайне несовершенное подобие человеческих пальцев, подумалось Лэйду, но если это чудовище научилось так ловко ими орудовать, это не может не вызвать восхищения. Наверняка это так же непросто, как завязать шнурки при помощи пары вил. Но если Коу и было чего не занимать, так это целеустремлённости. Этот человек умел ставить перед собой цели и добиваться их — отчасти из-за этого он получил свою должность.

— Недурно, — сдержанно одобрил Лэйд, — Вы хорошо поработали, Коу. Мистеру Крамби стоит подумать о вашем повышении. Что вы думаете о… Должности личного камердинера? Надеюсь, в штате такая значится? Уверен, вы легко можете претендовать на неё, с таким-то опытом и…

Услышав сухой щелчок взводимого курка над ухом, он сделал единственное, что мог сделать человек в его положении — откинулся на спинку стула. Перед лицом что-то разорвалось, ослепив и оглушив его. Мир — пакостный, дрянной, отвратительный каждой деталью, но ставший знакомым — превратился в бездонную угольную шахту, в зеве которой крутились, сворачиваясь фракталами, ослепительные зелёные звёзды.

Лицо горело так, точно его ошпарили кипятком, Лэйд прижал к нему ладони, рыча от боли и беспомощности, способный лишь глотать раскалённый воздух обожжёнными губами. Воздух казался ядовитым от разлитого в нём острого запаха сгоревшего пороха, к которому примешивалась тягучая вонь палёной плоти, но Лэйд глотал его жадно, захлёбываясь и задыхаясь.

Моё лицо, подумал Лэйд, ощупывая дрожащими пальцами щёки и глаза. Моё лицо сгорело и превратилось в один сплошной ожог…

— …ледующий рр-рраз я отстр-р-релю вам пальцы на прр-рравой ноге, — рокот Коу доносился до него с трудом, точно слова были переложены слоями тяжёлой влажной ваты, — Или ухо. Поверр-ррьте, мистерр-р Лайвстоун, в вашем теле есть черр-рртовски много частей, отчутствие которр-ррых не помешает вам р-рразделить с нами ужин!

Прошло несколько секунд, прежде Лэйд смог отнять ладони от лица. В уши словно вбили по неошкуренному бревну, и брёвна эти теперь ворочались в ушных каналах, точно карандаши в точилках. Но барабанные перепонки, как будто, были целы. Даже глаза остались на месте, хоть и ужасно слезились, истинное чудо, учитывая, что выстрел прогремел в считанных дюймах от его лица. Приблизь Коу ствол немногим ближе…