Бумажный зверинец

Руфь включает свой компьютер и заходит на интим-сайты, чтобы просмотреть другие объявления. Она никогда не работала в полиции нравов, поэтому ей приходится сначала ознакомиться с жаргоном и специальными сокращениями. По всей видимости, Интернет преобразовал эту сферу деятельности, позволив женщинам уйти с улиц и стать «независимыми поставщиками» без сутенеров. Сайты организованы так, чтобы клиенты могли выбрать именно то, что им нужно. Можно сортировать и фильтровать по цене, возрасту, оказываемым услугам, этнической принадлежности, цвету волос и глаз, времени доступности и оценке других клиентов. Сфера деятельности отличается высокой конкуренцией, а сайтам свойственна какая-то безжалостная эффективность, которую Руфь нашла бы весьма депрессивной без регулятора: можно было измерить (при использовании статистического программного обеспечения) обесценивание каждой девушки с каждым уходящим годом – то, сколько мужчины дают за каждый фунт, за каждый дюйм отклонения от нужного им идеала, насколько на самом деле блондинка дороже брюнетки и насколько может повысить свою ставку девушка, которая может сойти за японку, по сравнению с той, которая за японку ни за что не сойдет.

Некоторые рекламные сайты требовали оплаты членских взносов для просмотра фотографий с открытыми лицами девушек. Сара также распечатала эти фотографии Моны класса «премиум». На секунду Руфь подумала, что должна была чувствовать Сара, оплачивая взносы, чтобы убрать черные прямоугольники с соблазняющего взгляда своей дочери – той, перед которой, казалось, открывается беззаботное и многообещающее будущее.

На этих фотографиях на лицо Моны был нанесен легкий макияж, а на губах была видна обещающая или же невинная улыбка. Она была необычайно хорошенькой даже по сравнению с другими девушками ее ценового диапазона. Она принимала посетителей только у себя, возможно, считая, что это безопаснее и позволяет ей лучше контролировать ситуацию.

По сравнению с остальными объявления Моны можно было назвать «элегантными». В них не было орфографических ошибок и открыто грубого языка, содержались намеки на те сексуальные фантазии об азиатских женщинах, которые свойственны здешним мужчинам, и вместе с тем предлагалось американское качество, и этот контраст подчеркивал стратегически верно расставленные экзотические нюансы.

Оценки анонимных клиентов хвалили ее отношение и готовность «пройти лишнюю милю». Руфь предполагает, что Мона получала хорошие чаевые.

Руфь возвращается к фотографиям с места преступления и кровавым снимкам безглазого лица Моны. Интеллектуально и бесстрастно она изучает комнату Моны во всех деталях. Она замечает разницу между ними и эротичностью фотографий на объявлениях. Эта молодая женщина очень гордилась своим образованием и считала, что она может создать с помощью тщательно подобранных слов и фотографий некий фильтр, чтобы привлечь только нужный тип клиентов. Это было и наивно, и мудро одновременно, и Руфь почти могла почувствовать, несмотря на регулятор, некоторую симпатию к такому уверенному безрассудству.

Что бы ни вынудило ее пойти этим путем, она никогда и никому не причинила вреда, а теперь уже мертва.

* * *

Руфь встречает Ло в комнате, попасть в которую можно только пройдя длинные подземные туннели и ряд закрытых на замок дверей. Здесь пахнет плесенью и человеческим потом, а также пряной едой, гниющей в мешках для мусора.

По пути она видела еще несколько закрытых комнат, за которыми, как она догадывалась, находился человеческий груз: люди, которые отдали свои жизни в руки этих змеенышей, чтобы их контрабандой провезли в эту страну, где они могли бы работать, мечтая о будущем богатстве. Она ничего никому о них не скажет. Ее сделка с Ло зависит от ее осмотрительности, тем более что Ло более сносно относится к своему грузу, чем многие другие.

Он похлопывает ее по спине, скорее в качестве жеста, а не теплого приветствия. Она предлагает раздеться, чтобы доказать отсутствие записывающих устройств. Он отмахивается.

– Ты видел эту женщину? – спрашивает она на кантонском, показывая фотографию Моны.

Ло достает сигарету изо рта, внимательно изучая фотографию. В тусклом свете татуировки на его голых плечах и руках приобретают зеленоватый оттенок. Через несколько секунд он протягивает фотографию обратно:

– Нет, не думаю.

– Она была проституткой, работавшей в Квинси. Кто-то убил ее месяц назад и оставил такую записку. – Она протянула фотографию записки, оставленной на месте преступления. – Полиция считает, что это сделала какая-то китайская группировка.

Ло смотрит на фотографию. Он поднимает брови, пытаясь сосредоточиться, затем сухо смеется:

– Да, конечно, эту записку оставила китайская банда.

– Ты можешь сказать, какая?