Бумажный зверинец

Она видит голову мужчины, двигающуюся вверх и вниз, когда тот отступает вместе с Джессикой. Он идет к фургону, припаркованному у края дороги.

– В фургоне другие заложники, – продолжает говорить муж в ухе. – Если ты не выстрелишь, жизнь тех трех девочек и бог знает скольких еще людей будет в опасности. Это наш последний шанс.

Звук сирен спешащих ей на помощь машин подкрепления все еще слишком слабый. Они очень далеко.

Кажется, что прошла вечность, прежде чем она стала на ноги и включила воду. Она вытирается насухо и медленно одевается. Она пытается думать о чем-нибудь другом, только бы убежать от своих мыслей. Но ничего не помогает.

Она ненавидит это дикое и нечеткое состояние своего сознания. Без регулятора она чувствует себя слабой, растерянной, обозленной. Волны отчаяния захлестывают ее, и весь мир кажется безнадежно серым. Она думает, почему до сих пор жива.

Это пройдет, – думает она. – Нужно всего лишь несколько минут.

Когда она еще работала в органах, то следовала требованию не оставлять регулятор включенным более двух часов подряд. Продолжительное использование регулятора чревато физиологическим и психологическим риском. Некоторые ее коллеги жаловались на то, как регулятор делал их похожими на роботов, практически мертвыми. Не было восхищения от встречи с красивой женщиной, не хотелось испытывать экстаз от погони, отсутствовал праведный гнев при борьбе с нарушениями. Все казалось преднамеренным: ты решал, когда включить адреналин, чтобы закончить дело, но не слишком сильно, чтобы все-таки принять верное решение. Но иногда, как некоторые спорили, эмоции, инстинкты, интуиция были просто необходимы.

Ее регулятор был выключен в тот день, когда она пришла домой и поняла, что человек прячется от перехвата, объявленного по всему городу.

Может, я работала слишком долго? – думает она. – Я совсем не знаю ее друзей. Когда Джесс познакомилась с ним? Почему я не задавала ей больше вопросов, когда она поздно возвращалась домой? Почему я остановилась, чтобы купить обед, вместо того, чтобы приехать домой на час раньше? Есть тысячи вещей, которые я могла бы сделать и должна была сделать и сделала бы.

Страх и гнев и сожаление – все смешалось в ней, так что она уже не могла разобраться в этих чувствах.

– Включи свой регулятор, – сказал голос ее мужа. – Ты сможешь сделать выстрел.

Почему я должна беспокоится за жизнь других девочек? – подумала она. – Я беспокоюсь только о Джесс. Даже самая маленькая вероятность причинить ей вред – это слишком много.

Может ли она доверить компьютеру спасение своего ребенка? Должна ли она полагаться на компьютер, чтобы ее руки были тверды, зрение не размыто, чтобы она сделала выстрел и не промахнулась?

– Мама, он отпустит меня. Он не причинит мне вреда. Он просто хочет уйти отсюда. Опусти пистолет!

Возможно, Скотт может рассчитать, сколько жизней будет сохранено и сколькими жизнями придется рисковать. Но она не в состоянии это сделать. Она не доверяет компьютеру.

– Все хорошо, дорогая, – хрипит она. – Все будет хорошо.

Она не включает регулятор. Она не стреляет.