Бумажный зверинец

Она начала извиваться под ним. Он был очень раздражен и хотел удержать ее. Но решил этого не делать. Похоже, она была готова рассказать что-то очень важное. Он слез с нее.

– Ты весьма наблюдателен.

– Стараюсь. Так что это?

Она рассказала ему об имплантате.

– Ты записываешь, как клиенты занимаются с тобой сексом?

– Да.

– Я хочу посмотреть, как мы это делали с тобой.

Она засмеялась.

– Мне нужно пойти под нож, чтобы это сделать. А этого не произойдет, пока я не выйду на пенсию. Первого вскрытия черепа уже было достаточно.

Она объяснила, как эти записи позволяли ей чувствовать себя в безопасности, вселяли в нее чувство уверенности и даже власти, словно у нее были банковские счета, о которых знала только она и суммы на которых постоянно росли. Если ей кто-либо будет угрожать, она сможет позвонить влиятельным людям, которые обязательно помогут. А после ухода из профессии, если она не сгорит на работе и если будет очень нуждаться в деньгах, то, возможно, воспользуется этими записями, чтобы попросить о небольшой помощи у своих регулярных клиентов.

Ему понравился ход ее мыслей. Такое коварство! Такое сходство с его идеями.

Он очень сожалел, когда убил ее. Отделение ее головы было более трудным и грязным, чем ему казалось вначале. Выяснение, что следует делать с небольшой серебряной полусферой, заняло несколько месяцев. Со временем он наловчился делать все гораздо эффективнее.

Но Тара не могла даже предугадать всех последствий того, что она наделала. То, что у нее было, являлось не только страховкой или сбережениями на черный день. Она открыла ему, что у нее есть способ осуществления его мечты, и ему пришлось отобрать у нее все.

Он паркуется перед гостиницей и чувствует, как его охватывает неизвестное чувство: печаль. Он скучает по Таре, как по любимому разбившемуся зеркалу.

* * *

Руфь отталкивается от того, что преступник ищет независимых проституток. Эффективность и методичность убийства Моны дает понять, что для убийцы это практика.

Она начинает поиск в базе данных Национального информационно-криминологического центра тех проституток, которые были убиты подозреваемыми, соответствующими описанию, полученному с помощью эхо-чувствительности. Как она и подозревает, нет ничего, что выглядело бы хоть сколько-нибудь похожим. Мужчина не оставил явных улик.

Возможно, зацепкой могут стать глаза Моны. Может, у убийцы какой-то фетиш по отношению к азиаткам. Руфь меняет поиск, чтобы найти увечья азиатских проституток, аналогичные тем, которым подверглось тело Моны. И снова ничего.

Руфь откидывается на спинку стула и думает о сложившемся положении. Серийные убийцы, как правило, концентрируются на жертвах определенной этнической принадлежности. Но это может оказаться ложным следом.

Она расширяет поиск, чтобы включить всех независимых проституток, убитых за последний год или около того, и теперь результатов становится слишком много. Десятки и десятки убийств проституток любого типа. Большинство подверглись сексуальному насилию. Некоторых пытали. Многие тела изувечены. Практически все ограблены. В нескольких делах под подозрением оказывались банды. Она просматривает эти случаи, пытаясь вычленить похожие признаки. И ничего не привлекает ее внимания.

Ей нужно больше информации.

Она заходит на сайты эскорт-услуг в различных городах и просматривает объявления убитых женщин. Не все они остаются в сети, так как многие сайты отключают объявления, когда поступает слишком много жалоб о недоступности. Она печатает все, что может, раскладывая листы вплотную друг к другу для более удобного сравнения.

Затем она видит то, что нужно. Это в самих объявлениях!

Ряд объявлений показался Руфь до боли похожим. Они были тщательно написаны, не содержали орфографических и грамматических ошибок. Они были откровенными, но не чрезмерно, соблазнительными без превращения в пародию. Люди, публиковавшие оценки, характеризовали их как «стильные девочки».

Это сигнал, поняла Руфь. Объявления написаны так, чтобы создать атмосферу осторожности, разборчивости и осмотрительности. В них есть то, что при отсутствии более подходящих слов можно описать как вкус.

Все женщины из этих объявлений необычайно красивы: с шелковистой кожей и длинными, струящимися волосами. Всем от двадцати двух до тридцати лет, не слишком юны, чтобы быть неосмотрительными или тратить деньги на обучение, и не слишком стары, чтобы не иметь возможностей казаться юными. Все были независимыми, не прибегали к помощи сутенера, не сидели на наркотиках.

Ей вспомнились слова Ло: «Мужчины идут в массажные кабинеты за 60 долларов в час, чтобы расслабиться и получить все, что им нужно, – это не те люди, которые готовы заплатить за такую девушку».