Бумеранг

— Сталкера Семецкого. Вот, слушай. — Гост вернулся на пару страниц назад и зачитал: — Юрий Михайлович Семецкий. Лидер неофициальной группировки «Ренегаты». Смерть. 18:33 по местному времени. Болото. Южный мост. Убит ренегатом по прозвищу Пилюлькин выхлопом из РПГ-18.

Я хохотнул.

— Ну не обалдеть? — хмыкнул Гост. — Обалдеть.

— Да уж! Кто бы мог подумать… Вот так вот, братцы.

Выходит, легенды о Призраках Зоны не врут, и не только Болотный Доктор может похвастаться привилегированным статусом местного «царька». Согласно поверьям, те сталкеры, которые сумели добраться до мифического Монолита — Исполнителя Желаний, похороненного где-то в недрах четвертого энергоблока ЧАЭС, — становились Призраками Зоны. Монолит якобы действительно осуществлял их мечту, но обязательно с какой-нибудь заковыркой. Говаривали, например, что Болотный Доктор раньше был отличным хирургом и пожелал научиться лечить всех тварей Божьих. Вот Зона и подкинула эскулапу сюрприз: жить на болоте и врачевать мутантов. Но сам он на эту тему не распространялся, поэтому утверждать наверняка было бы слишком самоуверенно. А Юра Семецкий — один из первых сталкеров, ступивших на зараженные земли еще в 2007-м, — согласно легенде, добрался-таки до Исполнителя Желаний и заказал себе ни много ни мало — вечную жизнь. С тех пор каждый день на сталкерском форуме в разделе «некрологи» выскакивает сообщение о смерти ренегата с таким именем. На следующее утро его ID вновь появляется в общей базе данных, а ближе к вечеру — опять сообщение о гибели. Вот так он и живет. Вечно, блин. Ветераны уже давно привыкли к этим некрологам и просто автоматически их удаляют, а некоторые даже вносят в спам-фильтр, дабы не доставали. Я тоже в общем-то ежедневно мочил некрологи Семецкого, изредка похихикивая над феерическими способами его умерщвления. До нынешнего момента, честно говоря, я полагал, что это вирус, написанный остроумным умельцем, который администраторы сети не удаляют по причине его полнейшей безобидности и толики позитива, которую привносят эти сообщения в общую печальную статистику.

В жизни бы не подумал, что сталкер Семецкий, возжелавший бессмертия, действительно существует. Надо же… Этот пьяный, слегка шепелявящий человечек, который чуть было меня не зарезал, и есть легендарный Юрий Михайлович. Воистину — неисповедимы причуды Зоны, братцы.

— Вот ведь гад, — сказал Гост, будто бы угадав ход моих мыслей. — А я думал — вирус.

— Вирус Семецкий, — хихикнул я. — Антивирус — в стадии разработки… Ладно, ночь уж близко. Двинули к водонапорке.

— Двинули.

Мы вскинули оружие и пошли между заросшими осокой топями, которые когда-то, по всей видимости, были огородами. Над южной окраиной болота взлетела очередная ракета, и мерцающий зеленый свет на несколько секунд озарил мрачный пейзаж.

Кусок покосившейся оградки с повисшей на петле калиткой торчал из трясины, отбрасывая на тропинку короткую дрожащую тень, похожую на языческую руну Черно-бога. В круглом котловане, наполненном тягучей жижей, покоился перевернутый вверх дном скелет старой телеги, от которой остались только окованные полосами железа борта и основания колес. Покрышки давно сгнили, а деревянное днище превратилось в труху. На дне глубокой лужи валялись несколько пустых двухсотлитровых бочек из-под солярки, а над поверхностью маячили «воронки».

Нам пришлось обходить этот нерукотворный водоем по завалинке хаты, прижимаясь к влажной штукатурке, которая отваливалась и плюхалась вниз от прикосновений. Антрацитовый узор болотного вьюнка щекотал щеку, и мне приходилось то и дело отодвигать растительность, чтобы не напороться на «ржавые волосы» — не смертельную, но очень неприятную аномалию, вызывающую мгновенное раздражение на коже посерьезней жгучего борщевика.

Ракета засветила ярче, выхватив угол двухэтажного здания с обрушившимся балкончиком, и погасла. Заброшенное поселение словно бы сжалось от упавшей на него тьмы.

Гост щелкнул выключателем, и узконаправленный луч водонепроницаемого фонарика, прикрепленного к стволу «Потрошителя», запрыгал по кускам асфальта, торчащим кое-где из застоявшейся грязи. По идее, в шлемы «Ветра свободы» были встроены визоры, но их режим ночного видения оставлял желать лучшего. Старый добрый светодиодник в данном случае казался надежнее.

— Обходим здание? — спросил Гост.

— Да. — Я поморщился от боли в ноге. — Слишком приметное. Давай-ка возьмем левее и все-таки доберемся до башни. Около нее, если не врет карта, должна быть старая столярная мастерская с крепкими стенами.

— Согласен. Там и схоронимся до утра, если не затоплено.

Перескакивая с одного асфальтового пятачка на другой, мы миновали площадь перед сельпо и взобрались на относительно сухую дамбу, защищавшую много лет назад поселение от весенних разливов Скайки, рукав которой тек неподалеку.