Бумеранг из детства

– Вспоминаю те давние времена, когда Лена не могла говорить, с большим удовольствием. В доме стояла тишина и покой. Мне иногда кажется, что у нее внутри какой-то самозаводящийся моторчик, который питается от дневного света, и отключается, когда ребенок спит. Как можно без умолку разговаривать!? Откуда у нее столько энергии и неужели ей самой не надоест постоянно болтать?

– У детей всегда энергии через край – чему тут удивляться, – отвечал Олег, с гордостью глядя на дочь. – Она еще ребенок и не понимает того, что ты устала и хочешь тишины. Пусть разговаривает, ты же видишь, какое это доставляет ей удовольствие. Иди в другую комнату и прикрой дверь, полежи, отдохни, а я останусь здесь, послушаю нашу говорунью или почитаю ей книгу.

Дети доверчивы. Они верят каждому слову родителей сразу и безоговорочно. Да и кому им верить, если всему приходится учиться от папы и мамы. Лена не была исключением и верила всему, сказанному родителями или старшей сестрой. К тому же она росла наивным ребенком и верила даже в откровенные шутки, совершенно их не понимая и принимая все за чистую монету.

Однажды, когда ей уже исполнилось четыре года, в доме Михеевых собрались гости. Был день рождения Олега и, хочешь или не хочешь, пришли родственники, чтобы поздравить именинника. Лена, как обычно, говорила, не умолкая. Она крутилась между гостями, приставая с вопросами то к одному, то к другому. Никто из взрослых не хотел понять детский мир ребенка, утонув в своих разговорах. Нина заметила, что Лену никто не слушает, и девочка уже начинает мешать взрослым. Она засмеялась, обращаясь к дочери, а затем повторила несколько раз, видя, что на ребенка ее слова не действуют и та продолжает болтать без остановки:

– Лена, ты нас совсем заболтала, все говоришь и говоришь, помолчи немного. Разве ты не знаешь, что девочкам, которые так много болтают, подрезают длинный язычок?!

Мать сказала это раз и другой, без злобы или другого плохого чувства, и продолжала заниматься гостями. Неожиданно ее что-то неприятно кольнуло в сердце, будто предупреждая о нехорошем. Нина начала судорожно искать причину беспокойства, которое с каждой минутой возрастало. Наконец до нее дошло: «Совсем не слышно и не видно Лены. Что-то случилось». Подхватив пару грязных тарелок со стола, она понесла их на кухню, чтобы посмотреть заодно, куда пропала маленькая дочка. Зайдя с тарелками на кухню, Нина застыла на пороге, боясь пошевелиться: около стола стояла Лена, держа левой рукой свой язычок, а правой – большой мясной нож, который завис прямо надо ртом ребенка.

«Если я сейчас крикну, у нее может дернуться рука, острый нож упадет на язык и отрежет его, – тут же промелькнуло в голове Нины. – Если Лену немедленно не отвлечь, то она сама может порезать себе язык. Что предпринять, как отвлечь ребенка?»

Осторожно, боясь сделать хоть одно неправильное движение, испуганная мать медленно начала приближаться к дочери, чтобы та рано или поздно смогла ее увидеть и отвлечься от опасного занятия. Наконец Лена скосила глаза на подошедшую вплотную мать. Нина поймала взгляд дочери и сказала, вкладывая все равнодушие мира в свой вопрос:

– Что ты тут делаешь с ножиком, играешь?

Лена стояла молча, не двигаясь, будто в ступоре. Заметив это, Нина медленно приблизила свою руку к детской ручке, держащей нож, и сжала со всей силы, чтобы она не смогла даже шевельнуться. Молча разжав пальцы дочери и убрав страшное оружие в шкаф, она присела рядом с Леной, обняла и крепко прижала к себе.

– Разве можно так пугать маму? У меня чуть сердце не разорвалось, когда я увидела нож в твоей руке. Леночка, доченька, ты же знаешь, маленьким девочкам нельзя брать нож в руки, он острый и им можно легко пораниться.

– Ты сама сказала, что девочкам подрезают языки, если они много болтают. Я много разговаривала и хотела сама подрезать себе язык.

– Ну что ты, малышка, я просто пошутила, – с облегчением засмеялась Нина сквозь набежавшие слезы. – Никто никогда не будет отрезать тебе язычок. Я просто не хотела, чтобы ты… Ну, это неважно. Пойдем к гостям, будешь сидеть рядом со мной.

Вечером, рассказав об этом эпизоде мужу, Нина получила подтверждение своей догадки: с ребенком нельзя шутить подобным образом – он пока не дорос до восприятия взрослых шуток. Страшный эпизод со дня рождения Нина запомнила на всю жизнь.

Резкие перемены в жизни Лены начались, когда ей исполнилось пять лет. До этого времени она жила со сводной сестрой Олей в одной комнате, делила с ней детские радости и горести пополам. От несчастья, случившегося с бабушкой Марией, матерью Нины, Лена пострадала, кажется, больше всех в семье. Маленькому пятилетнему ребенку не понять, почему вдруг сестра Оля переехала от нее в другую комнату, и ей приходится теперь жить рядом с бабушкой, которую она совсем не знает. Лена не понимала значение слова несправедливость, но смысл его почувствовала на себе в полной мере.