Бумеранг из детства

«Наверное, я чем-то обидела Олю, она рассердилась на меня, и теперь живет не со мной вместе, а в другой комнате. Мне всегда было так хорошо и спокойно с ней вдвоем в нашей детской, – рассуждала маленькая девочка про себя, опасливо поглядывая на новую соседку по комнате. – Вечером мама читала нам на ночь сказку, потом уходила к себе, а Оля всегда со мной разговаривала или рассказывала что-нибудь хорошее, пока я не засыпала. Мы играли с ней всегда вместе, хотя она большая и ходит в школу в пятый класс. У моей сестры все подружки тоже большие, но когда они приходят к нам в гости, Оля никогда меня не прогоняет, а разрешает играть с ними. Девочки меня не обижают, не смеются надо мной, если я что-то не понимаю, а объясняют, чтобы мне было все ясно. У Оли есть только две самые близкие подружки – Юля и Оксана, они приходили к нам раньше часто, и я знаю, где они живут. У Оксаны я даже была один раз в гостях с сестрой, когда меня дома не с кем было оставить.

Оля книжки мне, как мама, читала, и в садик отводила, когда мама на работу опаздывала. Из садика она меня тоже забирала, если родители на работе задерживались. Моя воспитательница знает Олю хорошо и не боится отпускать меня с ней, потому что живем мы рядом с садиком. И в булочную через дорогу мы с сестрой ходили каждый день вместе, покупали хлеб и вкусные булочки с маком. Оля учила меня рисовать нашими общими карандашами и красками смешные картинки и открытки маме и папе на день рождения. Мы с ней часто дома играли в школу. Оля была учительницей, показывала мне буквы и цифры, а я старалась их запомнить. Такая интересная игра, с настоящей школьной доской и большими магнитными буквами! Зимой она меня на санках катала, мы лепили смешную снежную бабу – с угольками вместо глаз и носом-морковкой.

Нам с Олей так хорошо и спокойно вдвоем, почему она меня бросила? Почему не взяла с собой в гостиную, там такой большой диван, на котором мы могли бы спать вдвоем. Все наше хорошее было раньше, а теперь Оля бывает со мной так редко. Мы теперь рисуем и играем с ней не так часто, как раньше. У нас дома все сильно изменилось, и я совсем не понимаю, почему.

Может быть, поэтому Оля переехала от меня, что я слишком много разговариваю, а вместо нее ко мне в комнату поселили чужую старую тетку и говорят, что это моя бабушка? Мне кажется, они хотят меня напугать, ведь у меня никогда не было бабушки. Я боюсь тетки, которая живет в моей комнате. Она такая страшная: один глаз у нее красный, другой голубой, ходит она еле-еле и всегда с палкой, а одна рука болтается во все стороны. Наверное, у нее одна нога костяная, как у Бабы-Яги, поэтому она хромает и опирается на костыль. Я боюсь к ней приближаться, а она все время зовет меня, подойди да подойди к ней! Еще она постоянно просит принести ей воды и старается дотронуться до меня скрюченными пальцами… Наверное, мне нужно меньше разговаривать, и тогда Оля вернется в нашу комнату. Мы будем жить вместе, как раньше и я не буду больше бояться!

Ой, как я не хочу спать в одной комнате с этой бабушкой. Ночью она превращается в злую колдунью и громко храпит, чтобы меня еще больше напугать. Когда я просыпаюсь от ужасных звуков, мне становится так страшно, что иногда я писаю в постель. Днем я о ней забываю, но когда в садике вспоминаю, что мне нужно идти вечером домой и опять спать в одной комнате со страшной бабушкой, у меня все сжимается от страха, и я пачкаю штанишки».

– Лена, тебе пять лет, ты почти взрослая девочка. Неужели ты не понимаешь, что нужно проситься на горшок, если хочешь в туалет? – выговаривала Нина в очередной раз дочери, забирая ее из детского садика и складывая в сумку грязные колготки и трусики. – Раньше, когда ты была поменьше, ты никогда не пачкала штанишки, а все время просилась на горшок. Мне стыдно за тебя. Твоя воспитательница Лина Викторовна сказала, что если ты и дальше будешь пачкать штанишки, она не возьмет тебя больше в детский сад.

– А что я тогда буду делать дома? Сидеть одна с бабушкой?

– Да, будешь с ней сидеть дома и ждать нас с папой с работы.

«Мамочка, прости меня! – маленькая девочка подняла на мать испуганные глаза, но ничего не сказала вслух, а только подумала про себя: – Ты просто не понимаешь, что раньше у меня была Оля, она меня всегда защищала, а теперь я одна, совсем одна, и некому за меня заступиться, когда мне так страшно. Если меня не возьмут больше в детский сад, что же я тогда буду делать дома одна с бабушкой? Нет, не хочу оставаться дома! Но как рассказать обо всем маме? Она опять не поверит, решит, что я все придумала и заругается.