Бумеранг из детства

Вопросов, куда везти больную мать после больницы, не возникло – ее забрала к себе дочь Нина. Младший брат Нины Костик жил с матерью, но недавно женился и ожидал прибавления семейства. Разговоров, чтобы Марии вернуться домой, даже не велось, тем более что отношения ее с невесткой оставляли желать лучшего.

После шести недель, проведенных в больнице, Мария после перенесенного удара пришла немного в себя и оказалась у дочери. Речь ее медленно восстанавливалась, но ни ходить, ни садиться, ни ложиться самостоятельно она пока не могла. После инсульта характер пожилой женщины резко изменился. Из жизнерадостной и неунывающей, она превратилась в вечно недовольного и властного человека, что неприятно удивило всех домочадцев. С этой метаморфозой ничего нельзя было поделать. Врачи положительных прогнозов не давали, сочувственно качали головами и призывали к терпению в общении с больным человеком.

– Такая у вас судьба, – врачи твердили одно, как будто сговорились. – У больной целых две недели мозг буквально плавал в крови. Сложно поверить, что она не осталась полностью парализованной. То, что она начала говорить, уже почти чудо. Научится, возможно, немного ходить. Когда – никому не известно, не все сразу. Наберитесь терпения.

Семье Нины не оставалось ничего другого, как прислушаться к словам врачей и набраться терпения. Иного выхода из непростой ситуации не было – больной старый человек оставался в семье, какие-либо еще варианты даже не обсуждались.

«Наконец-то Нина привезла меня к себе и будет теперь ухаживать за мной как положено! – с облегчением и тихой радостью думала Мария. – Кончились страхи и мучения, у дочери мне хорошо и спокойно. Вообще она могла бы мне, как тяжелобольной, отдельную комнату выделить, но неплохо, что поселила меня вместе с внучкой. Леночка еще маленькая пятилетняя крошка, но уже может немного помочь. Стакан воды принести больной бабушке или тапки надеть – не такая сложная работа. Пускай привыкает, в жизни всегда пригодится, – размышляла Мария Ивановна после двух месяцев, проведенных дома у дочери. Только сейчас начала она с трудом понимать, какая трагедия с ней случилась. К мысли, что она навсегда останется инвалидом, привыкнуть она так и не смогла. Втайне Мария радовалась, что все закончилось наилучшим образом, и она живет в семье дочери, а не у сына со снохой. – «Конечно, я бы охотнее со старшей внучкой Олей в одной комнате жила, но она не хочет, говорит, что я очень громко храплю. Вполне возможно. Мне самой не слышно, да никто не может себя во сне контролировать. Раньше мне таких вещей никто не говорил, да кому говорить, если я жила одна? Николай когда был жив, ни разу не упрекнул меня, сам же похрапывал часто. Что ж, дело прошлое. Наверняка храпю не я, а моя болезнь… Только сейчас, с почти чудесным воскрешением после обширного инсульта и двух недель комы, неприятно услышать новость о том, что храплю, как слон. Честно говоря, ни разу не слышала, как слоны храпят, но раз внучка говорит, может, так оно и есть.

Тяжело обходиться только левой стороной тела – правая почти полностью парализована. Говорить и соображать могу как раньше. Не так быстро и четко, но все же. Ходить надо заново учиться, передвигаюсь еле-еле с костылем, беда. И все равно это не инвалидность. Надеюсь восстановиться со временем. Впрочем, как бог даст, вернее, тело позволит… Дочь ухаживает хорошо: и постель часто меняет, кормит с ложечки, помогает мне из комнаты в комнату ходить, самой-то мне ни за что не справиться…»

– Олег, почему ты сидишь с нами за одним столом? Здесь только наша семья, тебе тут делать нечего, – сказала молчавшая до этого Мария, равнодушно глядя на зятя.

– Мама, – тут же укоризненно покачала головой дочь, – Олег мой муж, мы все – одна семья, нравится тебе или нет. Прости ее, пожалуйста, Олег, мама больной человек, – обратилась она к мужу. Глаза ее излучали вину. Олег нервно дернул плечами. Он продолжал жевать запеченную в тесте курицу, приготовленную женой на обед. Обе девочки, Оля и Лена, сидевшие тут же за воскресным обедом, недоуменно переглянулись и стали прислушиваться. Им хотелось точно понять, что такое интересное произойдет дальше.

– Одна семья, одна семья, а почему тогда он живет в нашей квартире, то работает, то не работает и сидит у тебя на шее? – Мария заговорила так быстро, как могла. Не без основания она опасалась, что ее остановят, не дадут договорить.

– Мама, перестань говорить глупости. Олег работает, ты об этом прекрасно знаешь, а квартира наша общая. Если ты уже поела, пойдем, я тебя провожу в комнату, – Нина встала около матери и тронула ее за рукав. Та начала медленно разворачиваться, чтобы встать со стула. Справившись с нелегким делом, она оперлась левой стороной тела на костыль и неловко выбралась из-за стола. Пройдя мимо зятя к двери, она уже у порога обронила:

– Навязался на нашу голову, корми его тут, пои, а от него никакого проку… –