Бумеранги

Он не говорит категорическое «нет». Ура, появился шанс, что ситуация сдвинется с мертвой точки! Когда Костя поворачивается ко мне, я уже придумала, что скажу:

- Можно я побуду с тобой некоторое время? Необязательно мне платить, я ведь понимаю, что учитель так себе. Отдышусь, что ли. Мне правда сейчас не помешает компания.

Он резко отворачивается, обрывая меня на полуслове, ведь продолжать говорить нет смысла, когда он не смотрит. Выходя из машины, хлопает дверью и направляется в мою сторону, огибает капот внушительной машины.

Вот черт. Он думает, что я больная на голову. Правильно и думает. Вот-вот откроется дверь, меня дернут за руку и без сожаления вышвырнут на улицу, бросят здесь одну. Правда про Крис прозвучала нелепо. Он не поверил. Думает, я издеваюсь над ним. Нужно уносить ноги первой. Я мешкаю, отстегивая ремень безопасности, а дверь уже открывается.

- Я выхожу. Все-все, поняла. - невольно повышаю голос, поднимаю ладони вверх, дескать, сдаюсь. Он подает мне руку, помогая выбраться и встать рядом. - Поэтому я и солгала в клинике, - говорю уже с вызовом, так как терять нечего. - Правде никто не верит. И никто бы не захотел со мной разговаривать.

Его указательный палец у моего рта. Костя слегка прижимает его, касаясь губ, призывая замолчать.

«Спокойно. Ты истеричка, я догадался. Пошли, потратим деньги. У меня, кроме этой толстовки и пары маек, нет ничего. Заодно потренируешь язык жестов, в ближайшее время он тебе понадобится, раз уж ты намерена продолжать вертеться рядом. Ситуацию с твоей подругой я обдумаю, пока ничего не могу обещать. Мне сложно даются даже разговоры о «Данте».

Пару секундя стою, как вкопанная, пытаясь сообразить, верно ли уловила движения пальцев, пока его не начинает злить моя нерешительность. Он хватает меня за руку и тащит за собой в торговый центр. Действует резко, даже грубо, но дверь для меня придерживает, и ждет у лифта, когда не успеваю. У этого парня на лице написано: агрессивный и жесткий, причем не в плане «залюблю в постели до смерти», как в рекламе мужской туалетной воды или дезодоранта, он действительно такой во всем: затравленный, готовый атаковать каждую секунду. Абсолютно иррационально то, что именно рядом с ним мне удивительно спокойно и надежно. Навязчивая идея находиться в поле его зрения, будто под присмотром, удивляет. Сто процентов дело в недавнем нападении, будь оно проклято.

- Какой у нас бюджет? - спрашиваю украдкой, пока поднимаемся вверх.

«Дохрена».

- Внеплановая покупка машины его не подкосила? - напоминаю с улыбкой. Он намека не понимает, с серьезным лицом качает головой.

- Антон Игоревич не будет ругаться из-за таких трат?

«Причем здесь Антон? Это мои деньги».

- То есть машины ты себе покупаешь сам?

Кивает.

- И где же глухонемым парням столько платят?

Он усмехается, в глазах загораются задорные искорки. В этот момент двери лифта услужливо расходятся, но Константин Игоревич преграждает мне путь, грозит пальцем и жмет на кнопку нулевого этажа.

«Не веришь? Пошли, упрямая Элен. Быть геймером иногда не так плохо, как тебе кажется».

Проходя мимо очередной мусорной урны, он услужливо помогает снять пальто и, аккуратно сложив, утрамбовывает его в ящик, подмигивает, и ведет в зал, где стоят игровые автоматы.

Глава 16

Костя

Забавно наблюдать за попытками Элен понимать жестовый язык. Старается девушка изо всех сил, бессознательно заламывает пальцы, беззвучно шлепает губами, розовеет до корней волос, следя за движениями моих рук, затем пугается, в отчаянии умоляюще сводит брови, заглядывает в глаза, разочарованно качает головой: «Прости, не понимаю. Еще раз, пожалуйста».

Ей так жаль, что она меня не понимает. А для меня становится загадкой ее реакция, будто проблема в ней, а не во мне. Можно подумать, дактильная азбука входит в школьную программу. Неуверенность Элен зашкаливает и превышает все допустимые границы. Что это? Комплекс отличницы, нелюбовь родителей? Она все время говорит о ком-то, но ничего о себе. Только что в очередной раз уклонилась от прямого вопроса, переключившись на подругу, которая судя по всему много для нее значит. Мне это надоело.

Зажимаю девице рот ладонями. Сразу двумя.

Мы стоим в подвале торгового центра, здесь приглушенное освещение, и так как середина рабочего дня, практически никого нет. Только она и я. Элен опирается спиной о стену, я закрываю ей рот. Ее круглые глаза нужно видеть, руки вскинула, но отталкивать меня не решается. Делает несколько сильных вздохов через нос, затем прикрывает глаза, как будто расслабляясь. Снова гипнотизирует меня взглядом. Даю знак, чтобы молчала. Одной рукой, для верности, продолжаю зажимать ей рот, другой пишу в телефоне:

«Не будем сегодня говорить о твоей подруге-геймерше, хорошо? Иначе я психану».

Кивает в ответ. Испугалась, но не вырывается. Ее покорность слегка беспокоит. Ощущение, что любой может взять ее за руку и увести за собой. Я потому и потащил ее сегодня за клинику, дабы поговорить и попытаться объяснить, что она ни в чем не виновата. Не девушка, а ходячий комплекс вины. Страшно оставить без присмотра.