Бунин, Дзержинский и Я

Горячему энтузиазму министра, разменявшего шестой десяток лет, содействовал своим педагогическим талантом и деловитостью директор Лицея Василий Федорович Малиновский, потерявший в то самое время жену и оставшийся с шестью малолетними детьми. Собственной рукой он вписал в Постановление об учреждении благородного Пансиона немало мыслей и предложений о «порядке воспитательном». С воспитанниками должно быть благоразумное обращение, направление ума и сердца их к правоте, обогащение полезными сведениями и внушение пламенной любви к Отечеству.

Найдутся ли в Уставе хоть одного нынешнего российского учебного заведения подобные утверждения, слова о высоком предназначении его воспитанника?

Львиная доля тягот и забот по многотрудной, чреватой хождениями по высоким кабинетам, раздумьями о планах и программах Пансиона, хозяйственных делах легли именно на плечи директора Лицея. Накануне открытия Пансиона 26 января 1814 года Малиновский записал в дневнике: «Ночь не спал от волнения с вечера до четырех утра… Много забот по пансиону»…

Волнения разного свойства тронули, как полагается, и министра народного просвещения Алексея Кирилловича Разумовского: где поместить пансион? Вначале некоторые предлагали устроить его в столице, поближе к начальству. Разумовский сразу отверг это дело, ибо оно находилось в противоречии с самим его замыслом: Царское Село! Здесь все сходилось – отсюда, из любимой своей резиденции, Екатерина Великая управляла империей, здесь прошли юные годы императора Александра I, здесь пишет историю России Карамзин, здесь…

Распорядительно были найдены три дома, один из которых принадлежал надворному советнику Чабликову, второй – купцу Евсееву. Их нужно было перестроить согласно требованиям учебного заведения. 1812 год, Отечественная война, – и тем не менее А. К. Разумовский осмелился просить высочайшего позволения на покупку этих зданий в бывшем городе София. Император разрешил. 325 тысяч из казны выделено было на покупку, 25 тысяч – на перестройку. Суммы по тем временам значительные. Весь 1813 год ушел на перестройку домов.

Война сильно истощила казну, но скупиться на просвещение власть не сочла возможным.

Молва разнесла по России славу о Царскосельском Лицее быстро, и когда объявили об учреждении Благородного Пансиона «для устроения в нем рассадника» для оного, то в разных местах империи заскрипели перья. Было время поощрения свободомыслия, светлых идей, наук, прожектов устройства жизни по-новому. И надо было не отстать от этого времени. Прошения с просьбой устроить дитятю в благородное заведение посыпались в Царское Село со всех концов великой империи. Там не успевали отклеивать сургучные печати: Самарская, Киевская, Волынская, Оренбургская, Московская, Екатеринославская и прочие, и прочие губернии значились в реестрах. Претенденты из С.-Петербурга и Москвы, не доверяя почтовому ведомству, доставляли бумаги в комиссию самолично. И это несмотря на то, что условия приема особой гуманностью не грешили.

Родитель прежде всего должен был выложить 1000 рублей на год вперед и притом безвозвратно, 300 рублей на приобретение для пансионера «серебряной посуды, постели, платья и проч.». И прибыть в стены Пансиона отрок должен был в полном здравии со справками от медицины, включая привитую оспу, а также со Свидетельством священника, его крестившего, или того прихода, где он крещен.

Приведем пример того, как это выглядело.

В числе первых претендентов оказался сын героя Отечественной войны 1812 года И. В. Павлищева.

В Правление Императорского Царскосельского Лицея

От подполковника Ивана Васильевича Павлищева, дворянина Екатеринославской губернии

В учрежденный в Царском Селе Пансион желаю я определить сына своего Николая, которому от роду 12 лет (рожден 6 мая 1802 года в с. Спичинцы Литинского уезда Екатеринославской губернии) для обучения разным языкам, искусствам и наукам, в оном Пансионе преподаваемым.

На содержание его впредь за год безвозвратно представляю при сем 1000 рублей да сверх того единовременно на заведение серебряной посуды, постели, платья и проч. 300 рублей. В приеме сих денег прошу дать мне надлежащую квитанцию.

О рождении, крещении и дворянстве сына моего Николая, а также о том, что на нем была оспа, прилагаю при сем свидетельства.

С нижайшим поклоном,