Бунин, Дзержинский и Я

Как мы уже знаем, он не имел в детстве ни малейшей подготовки для своего развития и в Пансионе все начал изучать с основ. Это были предметы нравственного характера: Закон Божий, священная история, психология и нравоучение, логика, история всемирная и российская, статистика, география – математическая, политическая, всеобщая и российская; наука государственного хозяйства, наука прав – естественного и римского; основы права частного, гражданского; уголовных законов и особенно практического российского законоведения.

Он изучал математические и физические науки: арифметику, геометрию, тригонометрию, алгебру, механику. Военные науки: артиллерию, фортификацию, гражданскую архитектуру.

Одолевал словесные дисциплины и языки. Слог и практическое чтение лучших писателей. Немецкая словесность, французская словесность, английская словесность. Надо отметить, что выпускники Пансиона свободно читали иностранных классиков, легко говорили на немецком и французском языках. Чисто и грамотно владели русской речью письменно и устно.

В обучение входили рисование, танцевание, фехтование.

Конечно, у Людвига Ла Гранжа в его кондуитах единообразия в оценках не было: рядом с 1 и 2 – «отлично», «хорошо», – попадались нули, что означало «плохо».

И все-таки педагоги – Александр Куницын, дававший нравственные и политические науки, и Николай Кошанский, учивший эстетике, латинской и российской словесности, Яков Карцев, читавший физику и математику, и другие – совершали чудо. Они передали свои мысли, идеи, жизненные ценности так, что воспитанники как-то естественно приняли их и сделали основой своего поведения и взгляда на жизнь.

В Лицее и Пансионе работали педагоги с широким диапазоном: они участвовали в общественной жизни, писали статьи, книги, учебники, публиковались в научных и литературных журналах. К тому же чаще всего они были людьми с четко выраженной прогрессивной позицией. Стержнем этой позиции, как подчеркивает современный педагог Людмила Ивановна Глущенко, являлась любовь к Отчизне. Величайший русский педагог Ушинский говорил, что любовь к Родине – самое глубокое и неистребимое чувство в человеке, оно составляет основу его нравственности. И когда общество переживает духовно-нравственный кризис, именно любовь к Отечеству выступает сдерживающим фактором для деструктивных сил.

Для нашего героя этот факт особенно важен. Для него шло время осознания глубинного вопроса: где же его Родина? Где его дом, кому отдано его сердце? Почитать ли Россию единственным своим Отечеством? Он все чаще задумывался о своем будущем, был рассеян и молчалив.

– Остановись! Сначала выйди из Пансиона, сдай выпускной и публичный экзамен, тогда и решай свои проблемы. В Италию съездишь, или во Францию. Только учти, там ледяных гор, как в Царском, нет – себя в этом деле не покажешь, – говорил ему разумный и спокойный Федя Торнау и тащил его заниматься.

Настоящие труды и суровый учебный режим начался после Фоминой недели. Заранее образовывались по принципу дружбы кружки. Людвиг готовился к выпускным экзаменам в одной компании с Николаем Колюбакиным и, конечно, с другом с первых дней Федей Торнау. Его друзья были умны и надежны. Оба прекрасно закончили Благородный пансион и поступили на военную службу. Федор Торнау участвовал в сражениях против турок и в Польской кампании 1831 года, позже – в боях на Кавказе. Николай Колюбакин служил в Гродненском гусарском полку, позже – в Оренбургском уланском. Побывал в Варшаве во время польских волнений. И Торнау, и Колюбакин прожили интересную жизнь и сделали карьеру. Оба оставили след в литературе. Барон Торнау – автор книги «Воспоминания Кавказского офицера», где он рассказал о реальных событиях в труднодоступных районах Западного Кавказа. А генерал-майор Колюбакин входил в литературный кружок князя Одоевского. Он писал стихи, известны его избранные труды – «Из дневника», «Записки». Колюбакин был знаком с Лермонтовым и послужил для поэта прообразом Грушницкого в «Герое нашего времени». Говорили, что он легко простил Лермонтову эту злую карикатуру, потому как великая честь, что тебя заметил такой поэтический гений, как Лермонтов.

Но все это было потом, а во времена выпускных экзаменов в Царскосельском пансионе Торнау, Ла Гранж и Колюбакин дружно одолевали науки, трудясь неустанно и неусыпно.

Иногда вдруг возникали горячие споры. И всегда зачинщиком был Николай Колюбакин, горячий, вспыльчивый и быстрый на обиду. Но мягкий Ла Гранж и рассудительный Торнау умели вернуть Колюбакина в равновесие. А дальше дадим слово воспитаннику Пансиона князю Голицыну: