Бунин, Дзержинский и Я

В конце июля при Островно, недалеко от Витебска, произошло первое серьезное столкновение. После этого сражения мы в штабе пришли к выводу, что русские будут биться до последнего. Кровопролитный был бой, но он закончился в нашу пользу. Отличился, как всегда, наш командующий. Мюрат с кавалерией стремительно прорвался в русские порядки и смял их.

Но что-то непонятное произошло дальше. Все сведения противоречивы. Одни утверждают, что наша кавалерия, встретив сопротивление, покинула поле боя (такого быть не могло), оставив там парижских стрелков один на один с врагом, и они изрублены казаками. По другим сведениям – стрелки не расстроили боевые порядки, построились в каре и продолжительное время отражали атаки русской конницы, расстреливая врага в упор.

Из главного штаба пришло известие о вчерашнем сражении. Оно обрадовало меня. Оказывается, наши стрелки не только выдержали натиск русских стрелков и кирасиров, но и успешно пробились к нашему лагерю. Было уничтожено несколько сотен вражеских солдат и офицеров, подсчитывают пленных – их, сообщают, более тысячи.

Император торопит армию. По всем его распоряжениям, приказам, которые он отдает командующим корпусами, он стремится настигнуть русских и дать сражение. Минувшей ночью было ускорено движение всех корпусов и артиллерии. Подтянули резервы. Король Неаполитанский все последние дни рядом с его Величеством. Жертвуя своей жизнью, он в близости наблюдал расположение русских и сделал вывод, что они готовятся к сражению.

Император объехал войска, подбадривая солдат. Весь день он провел в седле, подгоняя и ускоряя движение войск. Мы в штабе ждали сражения, но оно не состоялось. Ночью русская армия скрылась в неизвестном направлении.

В корпус поступил приказ командующему срочно организовать разведку, выяснить пути отступления неприятеля, настигнуть арьергард русских, захватить пленных и доставить лично главнокомандующему. Наш авангард попал в засаду, понеся потери. Разведка сорвалась.

Наконец от крестьян мы узнали, что русская армия ушла вперед еще несколько дней назад. Мы сошлись в едином мнении: русские хотят дать бой в Смоленске.

Витебск – Красное

Император со своей гвардией решил надолго остановиться в Витебске. Все передают друг другу: войдя в свою квартиру и сняв саблю, он сказал: «Я останавливаюсь здесь, я хочу осмотреться, дать отдохнуть армии, организовать жизнь Польши».

Но когда мы осмотрелись в Витебске, то оказалось, что город почти безлюден. Таким образом, получалось, что мы победили пространство, а не людей. Но император ведет себя так, словно решил остаться на зиму в этом деревянном городке. Возникают разные учреждения, пекарни – их скоро будет 36. В центре ломают и убирают обломки старых домов. Появилась просторная дворцовая площадь. А вчера я услышал разговоры о будущих зимних удовольствиях. Будто в Витебск приедут актеры из Парижа. Но кто будет их слушать? Кто будет на них смотреть? Надеются, что зрители, особенно дамы, приедут из Варшавы и Вильно.

Дел невпроворот – ждем колонны отставших, а также раненых, чтобы они могли подлечиться в лазаретах. Собираем припасы, ждем артиллерию, понтоны, походные лазареты – все они еще тащутся с трудом по литовским пескам.

Все нервничают – нет никаких новостей о мире с русским царем, а император их упрямо ждет.

С неба льется зной, переносим его плохо. Сидеть за дневником сегодня не хотелось.

Оставшиеся в Витебске немногочисленные жители, а это в основном евреи, с большим любопытством наблюдают за выездом кавалерии Мюрата. Для них это зрелище. Еще бы! Во главе конницы скачет всадник в нарядах и плюмажах. На всаднике небесно-голубой мундир, розовые штаны, а седло покрыто леопардовой шкурой. Между тем местные евреи не только наблюдают за блистательным Мюратом. Они с большим успехом заводят коммерческие связи с нашим интендантством и солдатами. И как-то легко, даже весело происходит у них вся эта купля-продажа. Они в два счета могут напоить джином батальон, откуда ни возьмись привезти мешок муки пекарю, доставить в нашу палатку бутыль с молоком нашим детям. «Надо уметь жить», – говорят они. Это верно. Кажется, и итальянцы так говорят.

В Витебске мы вторую неделю. Армия наконец получила передышку, потому что усталость валила буквально с ног. Кавалерийские лошади очень утомлены и не могли идти галопом, и нашим кавалеристам приходится бросать лошадей. Дошло до того, что бросали на дорогах зарядные ящики, военное имущество, обозные телеги.

По приказу императора усилили охрану складов с продовольствием и начали выдачу пайков солдатам и раненым.

Только благодаря невероятной энергии императора и его жестокой требовательности, твердости удалось решить эти проблемы. Император несколько дней подряд посещал госпитали, кухни, хлебопекарни. При виде беспорядка император с гневом отчитывал административных начальников. Но справиться с интендантами нам так и не удалось, они, как всегда и всюду, занимались воровством и спекуляциями.