Бунин, Дзержинский и Я

Неожиданно в семье Константиновичей возникла схожая проблема. У Константиновичей она еще осложнялась большой разницей в возрасте детей. Старших держали в особой строгости. Они были стеснительными и неуверенными в себе. Поездка из Павловска в Царское Село без провожатого для них, уже юнкеров, была потрясением. С Гавриилом без конца случались всякие неприятности – то он неправильно наденет кушак, и Главнокомандующий саморучно будет его перетягивать, то в красном доломане, золотой амуниции и Андреевской ленте на встрече с эскадронным командиром стукнется головой о притолоку, а когда его пригласили в Манеж к завтраку Царя, он сказал, что у него занятия с солдатами, забыв, что царям не отказывают. Но что касается занятий с солдатами и уроков с солдатскими детьми, тут он был лучше всех.

Гавриил мечтал о подвигах, о курсах Академии Генерального штаба, и он усердствовал всегда на военной службе – в ночных разъездах, в пробегах на 80 верст, в обязанностях на биваках. Он не жаловался, когда винтовка до крови набивала ему спину, а в строю его сжимали с двух сторон так, что он едва держался в седле и терпел ужасную боль в ногах. Но он научился и винтовку пригонять, и как следует ездить в строю.

Так что старшие вполне заслужили подарки в день производства их в офицеры. Иоанн получил палаш деда, морского министра, а Гавриил – дедову саблю.

Что касается младших, они воспитывались иначе. Как и старшие братья, они были высокого роста, с красивыми романовскими глазами, отличались большим шармом. Усложнившаяся жизнь требовала от них большей уверенности, свободы и адаптации к жизни. Самостоятельность, энергичность и раскованность проявились и в их желаниях. С сюрпризами выступили сразу трое младших – Константин, Игорь и Олег. Игорь и Константин заявили, что хотят учиться в Пажеском корпусе, хотя не полагалось членам императорской фамилии становиться пажами. Более того, им не разрешалось и быть «приходящими» учащимися – они должны заниматься только дома.

Константин Константинович «выговорил» разрешение Косте учиться в пажеском корпусе, но не смог получить согласие Императора на посещение классов. А вот Игорь так взбунтовался, что все же стал «приходящим» пажом и был с товарищами на «ты» и совершенно на равном с ними положении.

Об Олеге расскажем отдельно.

Закончив кадетский корпус, он мечтал получить высшее образование – поступить в Императорский Александровский (Пушкинский) лицей. Семья была обескуражена и растеряна, начались разногласия: лицей – это гражданское заведение, но никогда ни один член Императорского дома не носил гражданского мундира. Но Олега не интересовала военная карьера. Литература, история, сочинение стихов, рассказов, повестей – он одаренный человек, – все это было его страстным увлечением. И пришлось Константину Константиновичу ехать к Императору, вести долгий просительный разговор и с трудом получить разрешение на поступление сына в гражданское учебное заведение.

Впервые среди воспитанников Лицея появился представитель Императорского дома.

Работоспособность тонкого, нежного юноши была поразительна, он добывал редкие книги, словари, преподавателей изумлял обширными сведениями и знаниями. В дневнике он записывал: «Мне вспоминается крест, который мне подарили на совершеннолетие. Да, моя жизнь – не удовольствие, не развлечение, а крест. Мне хочется работать на благо России».

Он любил проводить каникулы в отцовской усадьбе – подмосковном Осташево. Здесь так хорошо сочинялись стихи! И он писал:

Уж ночь надвинулась. Усадьба засыпает…
Мы все вокруг стола в столовой собрались,
Смыкаются глаза, но лень нам разойтись,
А сонный пес в углу старательно зевает.
В окно открытое повеяла из сада
Ночная, нежная к нам в комнату прохлада.
Колода новых карт лежит передо мною,
Шипит таинственно горячий самовар,
И вверх седой, прозрачною волною
Ползет и вьется теплый пар.
Баюкает меня рой милых впечатлений
И сон навеяла тень сонной старины,
И вспомнился мне пушкинский Евгений
В усадьбе Лариных средь той же тишины.
Такой же точно дом, такие же каморки,
Портреты на стенах, шкапы во всех углах,
Диваны, зеркала, фарфор, игрушки, горки
И мухи сонные на белых потолках.